Спрыгнув с Мятежника, Стив снял ее с дурацкого дамского седла. Насколько же изменились его взгляды на многие веши за то время, что он провел в Колорадо. Когда-то даже мысль о женщине, ездящей верхом, испугала бы его, а теперь это казалось единственно разумным способом езды. Но в благородном Луисвилле леди всегда пользовалась дамским седлом, а Селина играла свою роль до конца.
В прошлом году элегантная светская красавица из Денвера штурмом взяла Луисвилл. Стив знал, что ома забросала Уилла и Кумм вопросами о нем, когда они встретились в Нью-Йорке. Она расторгла помолвку с известным нью-йоркским банкиром Гордоном Фиском и по дороге домой завернула в Луисвилл.
Он с радостью понял, что единственной причиной такого поступка явилось ее желание сменить толстого поклонника средних лет на молодого богатого помещика. Может, с его стороны было неразумно флиртовать с ней в скучные зимние месяцы, но он делал его скорее из желания позлить мать. Эта связь была также пощечиной его жене, о чем он старался не думать.
Он поставил Седину на землю, однако она не только продолжала обнимать его, а еще теснее прижалась к нему.
— Ты так хорошо пахнешь, дорогой, — пробормотала ока.
Стив насмешливо фыркнул.
— От меня пахнет лошадью, потом остатками виски.
— Я не возражаю… совсем, — прошептала она.
— Ну, тогда я возражаю, — он осторожно свал се руки и отвернулся.
— Ты топишь свою боль в виски, Стив. Почему бы тебе не посмотреть правде в глаза? Разведясь с пей.
— Не позволяй себе слишком многого, Седина. Если мы спали с тобой, ты уже решила, что можешь учить меня как жить?
В ее темных глазах заблестели слезы.
— Это жестоко, Стив. Я не хочу, чтобы ты погубил себя из-за женщины, которая пыталась тебя убить. Она не любит тебя. А я люблю!
Она отвернулась и приложила к глазам кружевной платочек.
— Я сказал отвратительную вещь и прошу прощения, Селина, — сказал он, обнимая ее за плечи. — Ты права, я слишком жалел себя. Мне нечего здесь делать, действительно нечего. Здесь прекрасно справляются с делами и без меня. Бог — свидетель, моя мать держит хозяйство железной хваткой.
Он засмеялся, подумав об Амелии, а потом начал ходить взад-вперед, продолжая свою мысль:
— Я должен вернуться в Колорадо и встретиться с Кэсс. Не ради нашего брака, он с самого начала был обречен, а ради моего ребенка. Кэсс нужна ее империя, а не ребенок, — с горечью сказал он.
Селина внимательно наблюдала за ним. «Он все еще любит се».
— Она чудовищная женщина, все в Денвере так считают. Ты можешь легко организовать развод, Стив, и стать опекуном ребенка, но как ты его вырастишь? Ребенку нужна мать.
