— Похоже, — сказала Бек Маршалл после одного особенно шумного проявления недовольства, — что эти люди приходят сюда не на спектакль, а для того, чтобы поглядеть на шлюху милорда Бакхерста.
Нелл вскочила в гневе и, стоя перед Бек Маршалл, воскликнула звенящим голосом, будто исполняя драматическую роль:
— Я была шлюхою для одного мужчины, хоть и училась в борделе подавать крепкие напитки гостям; а ты распутничаешь сразу с тремя или четырьмя, хоть и набожная дочь священника!
Это вызвало в артистической уборной взрыв смеха, потому что Бек Маршалл и ее сестра Энн держались заносчиво и любили напоминать остальным, что они родились не в трущобах Лондона, а в респектабельном семействе.
Бек нечего было на это ответить; она знала, что глупо даже думать взять над Нелл верх в перебранке.
В изящном маленьком создании пылкой энергии было больше, чем в ком-либо другом, и она всегда была готова пустить в ход умение острословить, чтобы достойным образом защитить себя.
Все вдруг поняли, что рады возвращению Нелл. Даже Карл Харт, который, хоть и находился в сетях миледи Каслмейн, сожалел, что Нелл уехала с Бакхерстом, — и тот вдруг неожиданно для себя смягчился. Кроме того, он должен был думать и о благополучии театра, а зрителей пока бывало маловато, что, в общем-то, обычно для трудных времен. Следовало делать все возможное, чтобы привлечь публику в театр. Нелл была как раз тем, кто привлекает публику в театр.
Таким образом, вскоре после ее недолгого уединения с лордом Бакхерстом она вернулась к исполнению своих прежних ролей; и многие утверждали, что единственное, что помогает им забыть бедственное положение государственных дел, — это игра хорошенькой и остроумной Нелл в Королевском театре.
В течение всей осени Нелл увлеченно играла свои роли.
Между тем стране нужен был козел отпущения в связи со всеми свалившимися на нее бедами, и эта роль была уготована Кларендону. Бекингем и леди Каслмейн объединили свои усилия, чтобы добиться его отставки. И, хотя королю не хотелось расставаться со своим старым другом, он решил, что для безопасности самого же Кларендона будет разумнее, если он покинет страну.
Итак, в ноябре Кларендон уехал в изгнание во Францию, а Векингем и его кузина Каслмейн радовались его отъезду и поздравляли друг друга с тем, что добились заката его славы.
Но вскоре Бекингем и его кузина рассорились. Леди Каслмейн с ее сумасбродными выходками и Бекингем со своими сумасшедшими замыслами не могли долго оставаться в согласии. После этого герцог начал плести дальнейшие сумасбродные интриги — и на этот раз они были направлены против его красивой кузины.
