Свадебное путешествие закончилось. В последний день мы оба немного нервничали. Габриэль все больше молчал, а меня это раздражало: я не могла взять в толк, отчего сегодня он весел, а назавтра мрачнее тучи. Может быть, я волновалась перед предстоящей встречей с семейством Рокуэлл, но признаваться в этом мне не хотелось. Пятница почувствовал наше настроение и присмирел.
— Он хочет сказать, что нам теперь ничего не страшно — нас трое, — объяснила я Габриэлю, и кажется, это его немного развеселило.
Поездка через северную часть Йоркшира оказалась долгой, так как нам предстояла пересадка. И до Кейли мы добрались только к вечеру.
На станции нас ждал экипаж — довольно большой. И я заметила, что, увидев меня, кучер явно изумился. Мне показалось странным, что он не знал о женитьбе Габриэля. А было ясно, что он о ней не слышал. Иначе чего бы ему удивляться, увидев новобрачного с женой?
Габриэль помог мне сесть в экипаж, а кучер, украдкой поглядывая на меня, устраивал наш багаж. Никогда не забуду, как мы ехали от станции. Это заняло почти час, и, когда мы прибыли на место, уже начало темнеть. Так что свой новый дом я впервые увидела в сумерки.
Мы ехали по глухим вересковым пустошам, казавшимся в вечернем освещении призрачными. Но они мало отличались от пустошей вокруг Глен-Хаус. Значит, и здесь я буду как дома. Дорога поднималась вверх, и, хотя стоял июнь, вдруг потянуло холодом. Ноздри щекотал запах торфа, и, несмотря на дурные предчувствия, настроение у меня улучшилось. Я представляла, как мы с Габриэлем будем скакать здесь верхом.
Потом мы стали спускаться. Окрестности становились менее суровыми, но дыхание пустоши еще ощущалось. Мы приближались к деревушке Киркленд-Мурсайд, а недалеко от нее и находились «Кирклендские услады». Трава здесь была более сочной. Показался какой-то дом, стали попадаться возделанные поля. Габриэль наклонился ко мне:
— При свете дня ты разглядела бы отсюда «Келли Грейндж», дом моего кузена. Я говорил тебе о нем? О Саймоне Редверзе?
— Да, — ответила я. — Говорил.
Я пристально вглядывалась в даль, и мне показалось, что справа я вижу нечеткие очертания какого-то особняка. Мы переехали через мост, и тут я впервые увидела аббатство.
Передо мной высилась квадратная башня. С виду она казалась невредимой. Со всех сторон ее окружали стены, и издали нельзя было понять, что это всего лишь пустая оболочка и что за стенами — руины. Башня была величава, но в ней было что-то зловещее. Правда, тогда я подумала, что мне просто передается настроение Габриэля. Вряд ли башня может внушать страх.
