Вейн ухмыльнулся и налил себе полный фужер. Когда графин вернулся к нему, сделав полный круг, все оживленно обсуждали наиболее вероятного победителя Гиней.
Эдгар вздохнул:
— Здесь, в Холле, у нас мало развлечений. — Он смущенно улыбнулся. — Почти все дни я провожу в библиотеке. Читаю биографии, знаете ли.
Уиттиком презрительно усмехнулся:
— Дилетант!
Эдгар покраснел, но ничем не показал, что услышал колкость.
— Библиотека очень большая. Я нашел несколько фамильных дневников и календарей. Чрезвычайно занимательно … в своем роде. — Слабое ударение, сделанное на трех последних словах, показало, что он гораздо больше джентльмен, чем Уиттиком.
Почувствовав это, Уиттиком поставил фужер на стол и покровительственным тоном обратился к Вейну:
— Осмелюсь предположить, что леди Беллами известила вас о моих глубоких изысканиях в области истории аббатства Колдчерч. Уверен, мои труды, когда будут закончены, послужат основанием для того, чтобы аббатство возродилось в качестве значимого центра духовной жизни.
— О да. — Эдмонд бесхитростно улыбнулся Уитгикому. — Только все это мертвое прошлое. А теперешний вид руин очень живописен. Они помогают мне обрести вдохновение.
Переведя взгляд с Эдмонда на Уиттикома, Вейн пришел к выводу, что это давний их спор. Эдмонд повернулся к нему, и он убедился в верности своих предположений, увидев в глазах того озорные искорки.
— Я пишу пьесу, навеянную видом руин. Действие тоже происходит на руинах.
— Кощунство! — прошипел Уиттиком. — Аббатство — это Божий дом, а не подмостки.
— Да, но это больше не аббатство, а груда старых камней. И они создают соответствующую атмосферу.
Уиттиком пренебрежительно захмыкал. Генерал тоже,
— Атмосферу, как же! Там холодно и сыро, это нездоровое место. Если вы хотите, чтобы мы смотрели вашу пьесу, притулившись на холодных камнях, советую вам хорошенько подумать. Мои старые кости этого не вынесут.
— Но это действительно очень красивое место, — вмешался в разговор Джерард. — Оттуда открывается изумительный вид: либо перспектива в обрамлении руин, либо руины в центре перспективы.
Вейн увидел блеск в глазах Джерарда, говорил он с юношеским пылом.
Джерард посмотрел в его сторону и, покраснев, сказал:
— Дело в том, что я делаю наброски.
Вейн хотел уже что-то спросить, однако Уиттиком снова зафыркал:
— Наброски? Да просто детские рисунки — вы слишком высокого о себе мнения, мой мальчик! — Взгляд его стал тяжелым, он напоминал директора школы. — Вам надо бросить это дело, вам следует тренировать свое хилое тело, а не сидеть часами в сырых руинах. А еще вам следует учиться и не тратить время на пустяки.
