Истинное имя медведя было — бер. Например, берлога — это логовище бера. Называть его по имени было весьма опасно, считалось, что названный по имени зверь, обязательно услышит и придет. А справиться с бером одними рогатинами очень и очень тяжело.
Поэтому, волхвы строго настрого запрещали звать бера — бером. В бытовом разговоре его называли — Потапыч, Топтыгин, а чаще всего медведь — ведающий, где мед храниться. Известно, что медведи — большие сладкоежки, несмотря на то, что они всеядны. Могут и мясца поесть, и ягодок.
Кроме того, бер, простите медведь, опасен и своим эмоциональным состоянием. Если другие хищники (львы, тигры, собаки, волки, лисы) всегда предупреждают врага перед нападением, оскаливая морды или махая хвостом, то медведь может напасть внезапно, не предупреждая. Дрессировщики говорят, что медведь в этом плане самый трудный зверь для работы.
Чем же еще занимались ведруссы помимо чудес дрессуры и бесконечных медитаций?
Вот чем.
Великие русские ведийцы самозахоранивались в каменных сооружениях, которые именуют сейчас то дольмены, то мегалиты. Особенно много этих дольменов в окрестностях курортного городка Геленджика. Там же захоронена и «прамамочка» Анастасии. Современные последователи гондванских ведрусов буквально с ума сошли по этим каменюкам. Даже больше, чем по звенящим кедрам. Оно и понятно, куда приятнее на Черном море к Космосу подсоединяться, чем шариться по таежным болотам в поисках звона.
А вот что рассказывает ругаемая сектантами официальная наука археология в лице начальника Западно-Кавказской археологической экспедиции ИИМК РАН Виктора Анатольевича Трифонова:[72]
Вы пишете, что дольмены открыты на всех континентах, где есть камень и постоянно живут люди, за исключением Австралии. Есть ли научное объяснение этому факту?
Мегалиты и, в частности, дольмены могут спонтанно возникать везде и в любое время, если в патриархальном обществе возникает необходимость в зримом воплощении сакральности власти, вечности рода и родо-племенных прав на землю предков. На Мадагаскаре, например, дольмены, очень похожие на кавказские, строили еще в XIX веке, но и в голову никому сейчас не придет серьезно говорить о какой-либо исторической связи между ними. Чтобы решить проблему происхождения дольменов на Кавказе, археологам предстоит ответить на более важный вопрос: как возникла и почему, спустя почти полторы тысячи лет, исчезла эта грандиозная культура, оставившая нам в наследие тысячи дольменов на огромной территории Западного Кавказа? Находясь на периферии древнего цивилизованного мира, эта культура, тем не менее, составляла его неотъемлемую часть. Какую именно, мы и пытаемся сегодня выяснить.
