И тут Владимир опять потрясает своим интеллектом. Он удивляется, чего это такое большее есть, когда и ног хватит?
Действительно, может быть для бизнесмена ничего, кроме женских ног не надо. А вот женщине надо чего-то еще.
Любви, Володя, любви. Если тебе это слово знакомо.
Влюбляет она в себя. Это надо Пузаковым быть, чтобы этого не видеть и не понимать. С такой психологией и французская фамилия не поможет суперлюбовником стать.
Поэтому и эта глава заканчивается мыслью: «Стоит ли идти с такой философичной?». На самом деле чего с ней ходит, если сразу не отдалась? Замучает разговорами. И смысла никакого.
Володя, остынь. Ты идешь за кедром, который звенит. А не девушку соблазнять.
Зверь, человек или еще кто-то?
О нравственной составляющей В. Мегре мы уже получили впечатление. Еще один маленький штришок к портрету.
«Взяла мою сумку, предложив помочь нести ее».
Даже не читая, дальше мы уже понимаем, и ведь отдаст. Не постесняется.
Шли они, шли, обо всем разговаривали. По пути Анастасия гладила кустики и ела травку. Иногда ягоды.
А ведь не был Мегре в той тайге.
А если и был — не дальше обочины на трассе. Он постоянно упоминает о траве — на ней спят в берлоге, валяются, кушают даже. Но травы-то в тех местах Западной Сибири просто нет! Земля покрыта всевозможнейшими мхами, лишайниками, а также представителями вересковых — багульником, брусникой, черникой, голубикой, вереском. На болотах — клюква, морошка. Травой эти растения как-то не называют. И вообще, описания природы тех мест, где живет Анастасия, больше подходят Новосибирской области. То есть как раз тех мест, откуда сам В. Мегре. Значит, либо он не был в описываемых местах Ханты-Мансийского АО, либо лицемерно сетует о том, что необдуманно не скрыл место жительства Анастасии. Вообще, описывая природу Мегре постоянно вляпывается куда попало. Например, в книге «Пространство Любви» на стр. 97 есть такая сцена: «И тут я снова увидел собак. Их было уже четыре, а с другой стороны — ещё две. И они никуда не шли. Они залегли с разных сторон, метрах в десяти от меня. Собаки были разнопородными, одна эрдельтерьер, другая боксёр, остальные какая-то помесь. И маленькая болонка среди них была. Шерсть на собаках — клочьями, худые, у эрдельтерьера гноились глаза. Я вспомнил рассказ помощника капитана о подобных собаках. И от осознания ситуации даже боль в ноге на какое-то время ощущать перестал.
Помощник капитана штабного теплохода рассказывал, как люди, желающие избавиться от своих четвероногих, отвозят их куда-нибудь подальше и бросают. Если бросают в черте города, кошки и собаки группируются вокруг помоек, дающих им хоть какое-то пропитание. Когда собак отвозят в глухие места, подальше от города, они сбиваются в стаи и добывают себе пропитание, нападая на живность. И на людей, особенно одиночек, нападают. Собаки эти — пострашнее волков. Они стараются подстеречь подраненную или выбившуюся из сил жертву, набрасываются на неё одновременно. Сбившиеся в стаи, бездомные, озверевшие собаки пострашнее волков ещё и потому, что они лучше волков знают повадки людей и ненавидят их. Они — злые на людей, охотиться на дичь, как волки, у них опыта нет, на людей — есть»
