- "Две, уже мною законченные, повествуют о легендарных, мифических героях - настоящем и фальшивом, - подытожил он, - Сейчас я как раз посреди третьей. Не могу еще сказать, хороши они или плохи, но уверен: они такие, как надо. Ты, Шахразада, знаешь, что я имею в виду".
- Она знала, я как бы тоже, и мы на радостях еще разок обнялись. Потом Шерри заметила - по поводу середины, - что завершает сегодня ночью рассказ о Маруфе-башмачнике и нуждается в начале следующего, все равно какого, рассказа.
- Джинн покачал головой: "Дорогая моя, больше ничего не осталось. Ты рассказала все". Его невозмутимость перед лицом нашего будущего показалась мне настолько жестокой, что гарем закружился у меня перед глазами и я едва не упала в обморок.
- "Ничего не осталось! - вскрикнула я. - Что же ей делать?"
- "Если она не хочет идти на риск, что Шахрияр убьет ее и переключится на тебя, - спокойно сказал он, - ей, как я понимаю, придется придумать что-то не из книги".
- "Я же не придумываю, - напомнила ему Шерри. Ее голос звучал не менее твердо, чем его, но лицо, когда я достаточно овладела собой, чтобы его рассмотреть, было сумрачно. - Я только пересказываю".
- "Позаимствуй что-нибудь из сокровищницы! - взмолилась я, обращаясь к джинну. - Что будет без матери с детьми? - Гарем вновь начал кружиться; я собрала всю свою храбрость и сказала: - Не покидай нас, друг; дай Шерри историю, над которой ты сейчас работаешь, и можешь делать со мной все, что захочешь. Я выращу тебе детей, если они у тебя будут; я буду мыть твоей Мелиссе ноги. Все что угодно".
- Джинн улыбнулся и обратился к Шерри: "Наша маленькая Дуньязада - настоящая женщина". Поблагодарив меня затем за мое предложение столь же галантно, как когда-то Шахразаду, он отклонил его не только по причинам, которыми руководствовался раньше, но и потому, что был уверен: из его историй, которыми можно было бы увлечь царя Шахрияра, в сокровищнице осталась только сотня подражаний и перепевов собственных рассказов Шахразады.
- "Следовательно, мои тысяча и одна ночь кончились, - сказала Шерри. - Не будь неблагодарна к нашему другу, Дуня, все когда-нибудь кончается".
- Я согласилась, но, вся в слезах, пожелала себе - и Али Шару, Гарибу и малютке Мелиссе, которых я любила так же горячо, как и свою сестру, - оказаться подальше от мира, в котором счастливо кончаются только вымышленные истории.
- Джинн тронул меня за плечо. "Не будем забывать, - произнес он, - что, с моей точки зрения - занудно технической, не спорю, - это и есть история, к концу которой мы приближаемся. Все эти рассказы, которые твоя сестра нарассказала царю, - всего-навсего середина ее собственной истории - ее и твоей, то есть и Шахрияра, и его младшего брата Шахземана".
