- "С удовольствием, - откликнулась она голосом, настолько не избывшим еще потрясения, что сердце чуть не разорвалось у меня в груди, - если разрешит мне достойнейший царь". Твой брат хрюкнул, и Шерри начала дрожащим голосом рассказ о купце и джинне, дополнительно вставив в него, как в рамку, когда ее голос немного окреп, историю первого шейха. В нужный миг я прервала ее, чтобы воздать хвалу этой истории и сообщить, что, кажется, слышала, как на востоке пропел петух; якобы пребывая в неведении о политике царя, я спросила, не могли бы мы немного соснуть до восхода солнца, а конец ее истории дослушать завтрашней ночью - вместе с рассказом о трех яблоках, который нравится мне даже больше. "О Дуня! - наигранно разбрюзжалась Шерри. - Я знаю дюжину лучших: что ты скажешь о лошадке из черного дерева, или Джулнаре, в море рожденной, или о заколдованном принце? Но точно так же, как в нашей стране не осталось ни одной достойной обладания молодой женщины, которой бы царь уже не был сыт по горло, я уверена, не найдется и истории, которую бы он уже не слышал и которая бы ему не опротивела. Рассчитывать, что я расскажу новую для него историю, - все равно что надеяться показать ему новый способ заниматься любовью".
- "Я буду тому судьей", - сказал Шахрияр. Так что мы в волнении скоротали день, обливаясь от нетерпения в объятиях друг друга холодным потом, пока наконец на закате не испытали магический ключ; можешь представить себе наше облегчение, когда появился с улыбкой поправляющий на носу очки джинн; он рассказал нам истории второго и третьего шейхов, каковые, как ему казалось, обе следовало закончить в эту решающую вторую ночь,- с одной стороны, чтобы продемонстрировать своего рода повествовательную неистощимость или, скорее, расточительность (щедрость, как минимум сопоставимую с щедростью самих шейхов), вместе с тем не приглушая, с другой стороны, будоражащую неизвестность прерванных посредине рассказов-в-рассказах в то время, когда царская отсрочка не вышла еще из стадии эксперимента. Кроме того, дарует жизнь ифрит купцу не даром, а благодаря рассказанным историям, и это должно проясниться к рассвету, безо всякого нажима донося свою увещевающую точку зрения. Спиральная сережка, жизнерадостно добавил он, дошла в целости и сохранности, став от переноса разве что прекрасней; его любовница от нее в восторге и, он уверен, с удовольствием вернет Шахразаде ее объятие, как только поблекнут ее воспоминания о более современных соперницах и она достаточно укрепится в своей любви, чтобы он смог рассказать ей эту замечательную историю о магическом ключе. Потом он деликатно выразил надежду, что Шахразада не сочла потерю своего девичества всецело отталкивающим переживанием, как и я свое оному свидетельство; если царя и впрямь надо отучать от мисогинии, впереди предстоит много жарких ночей, и ради и душевного расположения Шахразады, и ее стратегии лучше, чтобы она находила в них известное удовольствие.
