— Думал, ты сама за себя заплатишь, — сказал я. — Стало быть, в девять у входа. А на чай к нам придешь?
— Ага — если твои предки не передумали. Да ведь это дело не горит — вечером сговоримся.
Рита, разумеется, не знала, что все уже было решено. Отца на воскресенье вызовут в Харрогит — получать резиновые каблуки, а матушка, воспользовавшись удобным случаем, решит съездить к тете Полли в Отлей, и семейный чай будет отложен на неопределенное время. Но сегодня мне еще предстояло разобраться с «Рокси», куда я уже пригласил Ведьму. Артур, закрыв лицо ладонями, тихонько похрюкивал в пантомиме полного изнеможения. Я пнул его по ноге и, нащупав голубую коробочку в кармане пиджака, вынул Ведьмино обручальное кольцо.
— На-ка, примерь, — небрежно предложил я, пододвигая Рите коробочку с кольцом.
— Это ты мне? — туповато спросила Рита.
— А ты думала, твоей мамаше?
Рита открыла коробочку, вынула блестящее дешевое колечко и нерешительно, словно бы опасаясь подвоха, надела его на палец.
— В самый раз, — удивленно проговорила она. И с испугом добавила: — Так ты его что же — неужто купил?
— Украл, — перестав хрюкать, квакнул Артур и, глядя в потолок, принялся придушенно посвистывать.
— Ишь ты, а я думала, он язык проглотил, — ухмыльнулась Рита и, неумело попытавшись выразить голосом благодарность, сказала: — Большое тебе спасибо, Билли. Только я пока не буду его носить, они ведь все здесь охальники, ну их. — Я почти видел представившуюся ей картину — церковная свадьба, недорогой коттеджик с террасой, плетеная мебель, крахмальные покрывала в ящиках комода, старинное, с медными подлокотниками двойное кресло — и радовался, что доставил ей это маленькое удовольствие. Однако времени терять было нельзя: перенесши свадьбу в Амброзию, я приостановил и расстроил ее страстной речью о нашей несовместимости.
В середине моей амброзийской речи стеклянная входная дверь распахнулась, и в кафе ввалился ражий водитель здоровенного грузовика, безуспешно пытавшийся в свое время довести шашни с Ритой до победного конца.
— Надо же, кого принесло, — громко сказала Рита и, опустив коробочку в карман халата, привычно изобразила холодную приветливость равнодушной ко всему барменши.
Шагая рядом с Артуром в контору, я беззаботно улыбался.
— А ты-то чего лыбишься? — удивленно спросил Артур.
— Тот, кто дарит людям свет радости, никогда не будет ввержен во мрак, — ответил я.
— Чего-чего? — переспросил Артур.
— Надо знать свои фирменные календари, — наставительно сказал я. Календари, теплые и теперь уже мягкие, в эту минуту нисколько не мешали мне жить.
