За «Баркентиной…» идёт дилогия «Колыбельная для брата» и «Журавлёнок и молнии». «Э! — выкрикнет кто-то, — Да тут нет никакого Космоса, никакой фантастики, никакого Кристалла!» Так ли это? Не спешите с ответом. «Колыбельную…» привязывает к «Голубятне…» появившийся на Перекличке Барабанщиков Митька Кошкарёв (Митька-Маус), а «Колыбельную…» и «Журавлёнка…» связывает воедино Дед. И всё?! Ничего подобного! Картины «Севастопольский Вальс» и «Путь в Неведомое» соединили «Журавлёнка…» и «Мокрые цветы» из цикла «Шестая бастионная». Кстати, там же, в «Мокрых цветах», всплывает и подлинное имя художника: Евгений Пинаев. Большой воздушный змей, впряжённый в тележку и готовый нести мальчишку за собой, соединяет «Журавлёнка…» с «Лоцманом». Но не это — главные связи. Есть ещё одна — куда как страшней: это детская мечта Журки о том, чтобы создать такую машину, что оберегала бы людей от Чёрных Молний — от ударов судьбы. Машину Счастья, одним словом. Хорошая идея? Так давайте, воплотим её на практике! УРЯ! Воплотили! Не верите? Перечитайте «Гуси-гуси, га-га-га…» Что, не счастливое будущее?.. Увы, я тоже не считаю его счастливым!.. Но это — неизбежные последствия развития идеи Юры Журавина, домноженные на взрослый прагматизм. И вот уже машина не оберегает людей, а оберегает Государственную Систему, а затем и не оберегает её, а подменяет собою. Что может быть прямолинейней компьютерной логики: за любую провинность — смертная казнь, но… с РАЗНОЙ СТЕПЕНЬЮ ВЕРОЯТНОСТИ! Цинизмом каким-то отдаёт. Но и это не самое страшное. Ведь если подумать — то машина не виновата. Она думает, как машина! А виноваты те люди, что готовы вырезать пол-страны, лишь бы воплотить в реальность, в жизнь планы Компьютера. И не важно, что это за люди — НКВД, воплощающие Идеи Вождя Народов в СССР, или УЛаны из Управления Лояльности, реализующие решения Большой Судебной Машины в Западной Федерации!.. Машина, объявляющая вне закона всё, что не подчиняется ей, что не может быть ею проконтролировано. И так за решёткой оказываются детишки, чья единственная вина — отсутствие вживленного в руку «индекса». К счастью — не на всех Гранях удалось воплотить Журкину идею в жизнь: например, запущенная с Полуострова компьютерная «машина счастья» — станция «Око» — не выдержала эмоциональных и ситуационных нагрузок и взорвалась, разлетевшись тысячами осколков…
Как заметил проницательный читатель, здесь мы уже давно, но прочно вошли в следующий цикл: «В глубине Великого Кристалла». Сам Крапивин, объединяя книги в этот цикл, издаваемый Средне-Уральским Книжным Издательством в трёх томах, расположил их в такой последовательности: «Выстрел с монитора», «Гуси-гуси, га-га-га…», «Застава на Якорном Поле», «Крик петуха», «Белый Шарик Матроса Вильсона», «Оранжевый портрет с крапинками», «Сказки о рыбаках и рыбках», «Лоцман». Вот так. Восемь книг цикла. И остаётся только жалеть, что том третий, в котором «Оранжевый портрет…», «Сказки о рыбаках и рыбках» и «Лоцман», так и не вышли. А «НижКнига», переиздавая, поразрывала циклы, а «Оранжевый портрет…» просто выбросила из публикации. А жаль. Боюсь, большинство читателей так и не поняло, что они потеряли. А если посмотрим внимательней? Сами посмотрим? Давайте, попробуем. Итак, «Выстрел…» и «Застава…» в первопубликации (журнал «Пионер») не имели предисловий, где появляется Обсерватория «Сфера», и лишь в сборнике эти предисловия явились, дополнительно увязывая данные произведения в цикл. А вот «Оранжевый портрет…» так и остался без своего предисловия, и поэтому мир-планета Итан так и остался просто Марсом, а сам «Оранжевый портрет…» связуется с остальным циклом только через Иттов, которые также появляются в «Заставе…», «Крике петуха», «Сказке о рыбаках и рыбках» и «Лоцмане» (если помните, Чиба был шутом у короля иттов). Ни тебе Кристалла, ни Монетки в 10 Колосков, ни «Сферы»… А ведь появись третий том «Кристалла» — и (хочется в это верить!) появилось бы «утерянное предисловие». И хочется верить, что Владислав Петрович это предисловие где-нибудь, в каком-нибудь переиздании, да опубликует…
