— Но, без сомнения, есть предметы, в которых вы разбираетесь очень тонко, — счел я уместным заметить. Для меня было что-то болезненно неприятное в том, какой оборот приняла наша беседа, во всех этих рассуждениях о долларах и франках.
— В детстве ее учили всему, что положено знать благовоспитанной девице. Я сама следила за ее воспитанием, — сказала мисс Бордеро. И тут же добавила: — Но с тех пор у нее знаний не прибавилось.
— Я все время находилась при вас, — ответила мисс Тина очень кротко и, уж разумеется, без тени сарказма.
— Да, и если б не это… — подхватила тетка куда более язвительно. Она явно намекала, что, если бы не это, племянница и вообще бы осталась невежда невеждой; но, по-видимому, мисс Тина не была уколота намеком, хоть и покраснела, слыша, как постороннего человека посвящают в подробности ее жизни. Мисс Бордеро меж тем вернулась к главной теме нашего разговора.
— В котором часу вы завтра явитесь с деньгами?
— Чем раньше, тем лучше. Если вам удобно, я буду здесь ровно в двенадцать.
— Я всегда дома, но у меня есть свои часы, — сказала старуха, как бы подчеркивая, что она вовсе не в любое время доступна.
— Вы подразумеваете часы, отведенные для визитеров?
— Визитеров у меня не бывает. Но если вы принесете деньги к двенадцати, я вас приму.
— Чудесно, постараюсь быть точным, — сказал я и, вставая, добавил: Позвольте скрепить наш уговор рукопожатием. — Мне нужна была хотя бы эта маленькая формальность, ибо я догадывался, что других не будет. К тому же пусть нынешнюю мисс Бордеро никак нельзя было назвать привлекательной, пусть даже в ее усохшем от старости существе было нечто отпугивающее, но я испытывал неодолимое желание хоть миг единый подержать в своих руках руку, которую когда-то с нежностью пожимал Джеффри Асперн.
Она не сразу ответила; ясно было, что мое предложение не встретило сочувствия. Но она и не отшатнулась, к чему я уже почти был готов, только сказала холодно:
— В мое время это не было принято.
Несколько задетый таким отпором, я, однако, не подал виду и весело обратился к мисс Тине:
— Но вы, надеюсь, не откажетесь?
Она тотчас же протянула мне руку, торопливо шепнув:
— Да, да, в знак того, что все улажено!
— Вы заплатите золотом? — спросила мисс Бордеро. Я внимательно поглядел на нее.
— А вы не боитесь, между прочим, держать в доме такие большие деньги?
Меня не столько раздражала старухина жадность, сколько удивляло несоответствие между огромностью суммы, о которой шла речь, и столь ненадежным способом ее хранения.
