Ищущий сталкивается с парадоксом. Он приходит к выводу, что сколько бы ни углублялся в себя, ему никогда не достичь цели своих поисков, ибо центр его души находится не в ней самой, а за ее пределами, что сердцевина бытия лежит вне границ самого бытия. В то же время, когда он понимает, что смысл его личного существования в принципе может быть найден, он вновь обретает надежду. Это открытие приведет его к тому ощущению, о котором сказано: «Плоть моя и сердце мое жаждут [Тебя]; оплот сердца моего и судьба моя Ты, Б-же, навек!» (Тегилим, 73:26). Иными словами, человек приходит к пониманию того, что центр бытия в Б-ге, а не в творении, созданном Им, и что лишь во Всевышнем он может найти исчерпывающий ответ на тот вопрос, который поначалу казался ему столь далеким от всего, что не связано с его собственной личностью.
Итак, человек может открыть для себя Б-га, находясь в отдалении от Него, прийти к Источнику своего бытия, постичь глубочайшую сущность, смысл и значение своей души. Пытаясь заново сориентироваться по карте мироздания, он приходит к ошеломляющему открытию: он не является центром мира, в котором живет. И только осознав, что этот мир — лишь мельчайшая частица безграничного мироздания, человек встает на путь, ведущий к Центру и Источнику всего сущего, — к Б-гу.
Иногда ему может показаться, что занимая подобное положение, то есть находясь на периферии истинной сущности собственного бытия, а не в центре его, он тем самым нивелируется как личность, теряет свою свободу и независимость — ведь душа его не более чем отблеск истинного Света. Такая точка зрения, безусловно, ошибочна. Его прежнее мироощущение, когда он чувствовал себя героем, царем, владыкой, было не только святотатством — оно представляло собой оболочку, лишенную какого бы то ни было содержания. Определяя себя на основании вторичных категорий и свойств, человек превращает все свое существование в череду пустых оболочек, вступающих между собой в отношения взаимной зависимости, в результате чего он определяется как сын, отец или друг такого-то, занимающийся тем-то, приверженец такой-то идеологии, исследователь таких-то проблем; такое определение строится на базе второстепенных, малосущественных категорий и превращает человека в безликую фигуру, пытающуюся облачиться в некую видимость индивидуальности. Только когда он осознает, что центр его бытия — это Всевышний, единственная Реальность в мироздании, — его собственное «я» обретает смысл и перестает быть относительной сущностью, лишенной собственного содержания.
