– Вот поэтому вам лучше вернуться ко мне. Мейсон смотрел на ее опущенную голову и внезапно ему захотелось протянуть руку, погладить ее по щеке, утешить и приободрить… И тут же его охватила паника. Что он натворил! Какого черта предложил вернуться?! Думал о ее безопасности, а про свою собственную забыл. Вот влип! Флоренс слишком привлекательна. А он, дурак, поет соловьем, уговаривает ее остаться! Господи, да что с ним происходит?!
– Виновен, но невменяем, – буркнул он себе под нос безжалостный вердикт, не осознавая, что говорит вслух.
– Что-что?
– Да так, ничего… – Он судорожно вцепился в руль, чтобы не коснуться ее. – Ну и каков ваш приговор? Едете ко мне? Если нет, – поспешно добавил он, – тут неподалеку есть один маленький недорогой мотель. Могу вас подвезти…
Он ждал ее ответа, а сердце гулко стучало в груди.
Флоренс положила ладонь ему на руку и тихо сказала:
– Спасибо, Мейсон. Я поеду к вам.
У него будто оборвалось что-то в груди. Он понял, что совершил непоправимую ошибку: Флоренс не просто погостит у него в доме, она перевернет всю его жизнь.
Вопрос о том, где будет спать Флоренс, не произносился вслух, но постоянно витал в воздухе.
Флоренс приняла душ, вышла на увитую плющом веранду и села рядом с Мейсоном на скамью. Какое-то время они молча слушали шорох прибоя, вдыхали аромат душистого табака… С каждой минутой у нее становилось все спокойнее на душе.
Во двор забрела соседская черная кошка и направилась прямо к Мейсону. Она запрыгнула к нему на колени и подставила мордочку, требуя ласк. Флоренс смотрела, как он гладит ее, слушала, как он ласково с ней разговаривает, и поражалась столь удивительной метаморфозе. И куда только подевалась его грубость!
– Почему вы не любите женщин? – отважилась спросить Флоренс. – Вас кто-то обидел?
Мейсон перестал гладить кошку и покосился на Флоренс с таким видом, словно она заговорила на чужом языке.
– А кто вам сказал, что я не люблю женщин?
– Никто. – Флоренс опустила глаза. – Да это и так видно.
Он снова стал гладить кошку.
– Не знаю, что уж там вам видно, – резко ответил он, – только я против женщин ничего не имею. Вам показалось.
– Все понятно. Не хотите – не рассказывайте.
– О чем это вы? – с притворным удивлением спросил он.
– Все о том же. Мне любопытно, почему вы сторонитесь женщин.
Мейсон молча уставился на нее, и Флоренс испугалась, что хватила через край. Она собралась извиниться, но он тихо сказал:
– Ее звали Джулия. Только она меня не обижала. Она умерла.
