– Понятия не имею. Самая красивая женщина из всех, что я видел. У нее лицо ангела. С ней я почувствовал… – Люсьен закрыл глаза, борясь с охватившим его возбуждением.
– Понятно. Она именно то, что тебе нужно. И ты позволил ей уйти?
– Вероятно, она ушла ночью. Но почему, черт возьми?
– Это поможет тебе что-нибудь о ней узнать. Холфорд нашел его в библиотеке, – сказал Генри, протягивая Люсьену белый носовой платок. Тот прижал его к губам и с наслаждением вдохнул тонкий аромат жасмина. Затем развернул платок и обнаружил инициалы СБ, вышитые в углу розовым шелком.
– Нет, мне это не поможет. Она все еще остается для меня загадкой.
– И что ты собираешься делать? Искать ее?
В сознании возник образ Челси, возвращая Люсьену ощущение собственной вины.
– Нет. Мы провели ночь, и не более того.
Найлз скрестил руки на груди и нахмурился:
– Значит, ты будешь продолжать терзать себя за тот несчастный случай, который не мог предотвратить?
– Я предотвратил бы его, – процедил Люсьен сквозь зубы, – если бы остался в ту ночь дома.
– Полная чушь! Когда же ты наконец поймешь это?
– Если тебе не нравится общаться со мной, – сказал Клейборн, указывая на дверь, – Холфорд проводит тебя к выходу.
– Ты ведешь себя как безумный. И не хочешь снова научиться любить. Равенна слишком тяжело тебя ранила.
Люсьен резким движением откинул одеяло и поднялся с кровати.
– Хватит об этом!
– Но ты не можешь преодолеть себя и перестать каждый день думать о ее побеге с Уэйлендом. Поверь, эта женщина не стоит твоих мучений.
– Ты слишком глубоко суешь свой нос в чужую жизнь, – заметил Люсьен, направляясь к гардеробу.
– Клейборн, ты ранен?
Тон, которым Найлз задал этот вопрос, заставил Люсьена насторожиться.
– Нет. С чего ты взял? – спросил он, оборачиваясь.
Генри присвистнул и указал на разобранную постель.
– Друг мой, у тебя серьезная проблема.
Люсьен посмотрел в том направлении, куда указывал Найлз, и увидел, что на белоснежной простыне видны отчетливые пятна уже подсохшей крови. Не веря своим глазам, он подошел ближе.
– Может так случиться, что твоя шлюха оказалась девственницей? – спросил Генри.
От смущения и недоумения Люсьен не мог ясно соображать.
– Я думал… мне казалось… было похоже… Черт побери! – воскликнул он, поднося руку ко лбу. – Прошлой ночью мне показалось, что я… я лишил ее девственности. Но она ничего не сказала. Она даже виду не подала, что это ее первый раз. Черт возьми, она даже не сопротивлялась.
– Ничего не сказала? – спросил Найлз. Он был удивлен не меньше своего друга.
