– О! – выдохнула она, не зная, что сказать. Ее рука судорожно сжимала скомканный платок.
Люсьен сделал еще один большой глоток вина.
– Твои глаза говорят: «Дотронься до меня немедленно», и когда я это делаю, ты начинаешь возбуждаться.
– Я этого не хотела… Это просто… случилось, и все, – пробормотала она, заливаясь ярким румянцем.
Люсьен покачал головой.
– Это случилось потому, что мы нужны друг другу. Мне кажется, ты так же одинока, как и я. Вместе мы сможем забыть обо всем, – добавил он, обнимая Серину за плечи.
Он хотел жить полной жизнью, и она пришла сюда с ним, чтобы делать то же самое. Она хотела его, хотя и понимала, что не имеет на это права. Если она останется, то совершит плотский грех, то есть поступит так же, как ее мать.
– Мне нельзя остаться. Моя репутация будет погублена, если кто-то…
– Узнает об этом? – закончил он начатую ею фразу. – Никто не узнает о том, что ты утешила убитого горем мужчину.
Он прижал ее к себе, и Серина с наслаждением вдохнула запах его тела. Она почувствовала, что остатки воли покидают ее. Ей снова хотелось, чтобы их языки сплелись в восхитительном танце, чтобы его пальцы ласкали ее кожу. Ей хотелось быть с Люсьеном, и она сдалась.
– Останься, – прошептал он, обнимая ее за талию, – прошу тебя.
Его ладонь уже нащупала ее грудь под тонкой тканью платья, и в ответ на это прикосновение сосок набух в ожидании новых ласк.
Он поцеловал ее нежно и требовательно. Все, что он делал, походило на волшебство. Ее тело, ее разум таяли от его прикосновений.
Его язык двигался у нее во рту до тех пор, пока ее язык тоже не начал участвовать в магическом танце. Сначала Серина робела, но потом, зачарованная этими движениями, стала смелее и отвечала ему с нескрываемой страстью. Его руки спустились ниже, на ее бедра, дотрагиваясь до тех мест, которые больше всего жаждали его ласк, но его прикосновения не насыщали ее, а лишь усиливали желание. Серина не могла больше сдерживаться, платок выпал из ее руки, она застонала.
Тяжело дыша, он смотрел на нее невидящими глазами. Серине нужен был этот взгляд, это выражение нескрываемого желания на его лице. Он возбуждал ее, она хотела Люсьена еще сильнее.
– Останься. Скажи мне, что хочешь меня так же, как я хочу тебя, – произнес он, почти задыхаясь.
Как она могла ответить что-то иное, когда ее тело предательски подтверждало его слова?
– Да, – проговорила она, едва дыша, – ты же сам видишь…
– Ты первая дотрагиваешься до меня за много месяцев.
