Теперь, когда цифры будут предшествовать словам, а не наоборот, "степени свободы" для действующего президента неизбежно сокращаются. Да и сам факт того, что у главы государства появилась необходимость "способствовать разъяснению отдельных позиций" и "придавать более весомый уровень" собственному бюджетному посланию - пусть даже на уровне узкого круга высших чиновников - свидетельствует о некотором размывании принципа единоначалия (пусть даже в форме пресловутого дуумвирата-"тандемократии") на самом верху российской "властной вертикали".
Если задуматься о возможных причинах подобного процесса, то они вряд ли сводятся к какому-то критическому уменьшению финансовых и силовых ресурсов Кремля, на что изо всех сил намекают и зарубежные масс-медиа, и отечественная "либеральная оппозиция". За перипетиями судьбы Стабфонда и золото-валютных ресурсов Центробанка все как-то позабыли о целой коллекции чудес, наподобие внебюджетных президентских фондов, величина которых при Ельцине, например, была сопоставима с размером всего федерального бюджета. Или о столь же чудесном феномене Примакова, спасшего Россию после августовского дефолта 1998 года.
ТОГДА, если верить утверждениям некоторых в достаточной степени информированных и авторитетных людей, вся "цена вопроса", включая северный завоз и прочие проблемы неожиданной и внезапной русской зимы, составляла около 3 млрд. долл. И у "крестного отца" Газпрома Виктора Степановича Черномырдина, претендовавшего на возвращение в премьерское кресло, такой суммы на такие цели в его якобы миллиардерских загашниках не нашлось. А у тонкого арабиста Евгения Максимовича Примакова - неожиданно нашлось. Иначе нам придётся предположить, что Евгений Максимович способен накормить пятью хлебами пять тысяч человек, а это, при всём глубочайшем уважении к нему, мало похоже на правду…
Это всё к тому, что наверняка есть еще порох в потаённых "закромах Родины", и его не мало. Только вот рядовым гражданам РФ от этого не легче. И нерядовым, как видим, тоже.
Потому что Дмитрий Анатольевич Медведев изначально воспринимался именно в качестве "преемника Путина", а не самостоятельного политика, не говоря уже о статусе распорядителя каких-то по-настоящему серьёзных денежных потоков. По большому счёту, всё, на что он способен сегодня каким-то образом влиять, - это как раз государственный бюджет. Но он, мягко говоря, не слишком эластичен, и если на финансировании армии, например, или "бюджетников" в российских регионах еще можно сэкономить несколько миллиардов рублей, то, скажем, с милицией и национальными регионами этого делать нельзя ни в коем случае - дороже выйдет, как показывает опыт Чечни и Владивостока.
