Певерил посмотрел на Флер с некоторой тревогой. Она повернулась и сказала:
– Я была бы рада, если бы Фоуби показала мои комнаты.
– Нет, я сам сделаю это, – заявил Чевиот. – И с нами пройдет тот, кто так искусно сделал интерьер. Этому молодому художнику я поручил разукрасить комнаты. Все было переделано заново, чтобы угодить вам, Флер.
Последние слова он добавил почти шепотом, так как они предназначались только для нее. Но Флер ничего не ответила и пошла вверх по одной из изящных лестниц, устланных толстыми ковровыми дорожками. Ее маленькая ручка опиралась на перила из палисандрового дерева, голова была гордо поднята.
Певерил последовал за ней, его сердце сильно колотилось. Сейчас, когда он смотрел на лицо Флер Чевиот, ему страстно хотелось, чтобы его работа понравилась. Он был доволен, что потратил много времени и сил на украшение комнат, и не сомневался в правильности своего выбора. Первозданное очарование и белизна спальни новобрачной были хорошим фоном для холодной безупречной красоты леди Чевиот. И он испытал большое удовольствие, когда с ее губ слетел возглас одобрения.
Глядя на то волшебство, которое придумал и сотворил молодой художник, Флер неожиданно вышла из кошмара неприятных мыслей и на некоторое время ожила. Несмотря на все страдания и безысходность своего положения, она испытывала признательность всей своей женской сутью. Сверкающая кровать с кружевным покрывалом, купидоны вверху со светящимися серебряными лампами, раскрашенный потолок, наконец, сладко пахнущие, разбросанные по полу фиалки – фиалки, по которым она должна ступать. Какая прелестная идея!
– Это очаровательно, – прошептала она, и ее лицо немного зарумянилось. Певерил низко поклонился; вне себя от счастья, он готов был целовать ей ноги.
– Я вознагражден уже тем, что вы довольны, госпожа, – сказал он.
В этот момент она смотрела прямо ему в глаза и даже слегка улыбалась.
– Благодарю вас! – сказала она; ей было приятно, что именно он сделал все это, а не Чевиот. Но вдруг, заслоняя собой счастливое лицо молодого человека, между ними возникла огромная фигура барона, который обвил ее тонкую талию длинными пальцами обеих рук.
– Так вы действительно довольны? У вас появляется румянец. Возможно, сейчас вы начинаете осознавать, какие чувства я испытываю к вам и что мог бы еще сделать, если бы вы были поласковей со мной, – сказал он тихо.
Розовый цвет ее лица начал быстро блекнуть. Она сжалась. Великолепная сверкающая спальня стала темнеть, покрываясь как бы вуалью отчаяния и отвращения. Если бы это было приготовлено женихом, которого она любила, если бы в этой божественной комнате она была молодой женой не Чевиота, а другого человека, то насколько отличались бы ее чувства! Мог ли Певерил Марш думать, что эта прелестная спальня станет местом ее унижения и мученичества? Когда руки Чевиота обняли ее, Флер казалось, что они как будто хватают те лилии, превращая цветы несравненной белизны в грязное коричневое месиво.
