– Забери свои таблетки! Жена хочет, чтобы я уснул. А вот мои подружки предпочитают, чтобы я бодрствовал…
Он засмеялся.
– Эта жена хотела бы исчезнуть навсегда, если ты будешь так упрям, напряженно сказала Андра.
Он скорчил гримасу:
– Очень ты сегодня злая!
– Уже полночь. Я устала.
– Непонятно от чего. Ничего не делаешь весь день.
Она закрыла глаза, впившись ногтями в ткань одежды.
– Послушай, Тревор. Если ты не прекратишь издеваться надо мной, я уйду и не вернусь, даже если мне придется спать на палубе.
Он рассмеялся и зевнул:
– Иди к черту! Дай мне таблетку.
– В тот день, когда я вышла за тебя замуж, я открыла ворота в ад.
Андра впервые высказала свои чувства так откровенно. Тревор изумился. Он даже на мгновение не мог представить, что в глубине души Андры могли таиться такие чувства. Он был абсолютно уверен в своей неотразимости и в том, что ни одна женщина никогда не смогла бы его бросить.
– Послушай! Ты что, разозлилась? Ревнуешь меня к тем блондинкам? Не стоит, милочка! Я пошутил. Ты же не можешь отказать мне в таком пустячном удовольствии.
Андра сжала за спиной руки, ногти впились в ладони. На лбу выступила испарина. Она сделала над собой усилие, чтобы не сказать правду. О том, что завтра она собирается отвезти его в Бексхилл, предоставив заботам Грейс. В эту минуту Андра была так не похожа на себя, что Тревор почуял неладное.
– Не ревнуй, дорогая. В этом нет нужды. Клянусь тебе.
Андра неестественно рассмеялась. Она была на грани срыва. Господи, да он совсем свихнулся. Ревность! Да ей безразлично, пусть любая женщина на корабле заберет его.
Тревор опять заговорил, а лицо его приняло скорбное выражение, означавшее: «Пожалей меня, пожалуйста!».
– Иди сюда, милочка, и скажи, что ты не злишься. Я знаю, что явился поздно и слишком много выпил. Но только это может поднять мне настроение. Ты же прекрасно понимаешь, как ужасно сознавать, что я неважный муж, дорогая…
– Ты не жалеешь меня. Только себя… – слова вырвались у нее прежде, чем она смогла сдержать их.
Он был поражен.
– Андра!..
– Да, ты всегда жалеешь себя и никогда – меня.
– А почему я должен жалеть тебя? – взвился он. – Я понимаю, что никогда не стану для тебя настоящим мужем, если мы не найдем на Харли-стрит какого-нибудь кудесника. Но у тебя есть две ноги, возможность работать и зарабатывать деньги, делать все то, что я потерял. Разве не я заслуживаю жалости?
– Да, да, – сказала она, закрывая глаза.
– Конечно, – продолжил он обиженно, – если ты начнешь жалеть себя, потому что вышла за меня замуж, я вполне тебя пойму. Безусловно, я уже не тот парень, в которого ты когда-то безумно влюбилась.
