— Не сейчас, — сухо ответила по-французски Жизлен, четко выговаривая слова.
— Обе собеседницы не находили ничего странного в том, что повариха перечит своей хозяйке.
— Но в чем дело, Жилли? — не унималась Элин, — мне будет там ужасно одиноко.
— Ты будешь с Винни.
— Винни — дура. Ну зачем тебе оставаться здесь? Ники скорее всего все время пропьянствует, и ты будешь зря готовить.
Глаза Элин наполнились слезами.
— Ты обещала мне, когда я согласилась поехать с тобой сюда, что примешь мои условия, — мягко напомнила Жизлен. — Я ведь говорила тебе, что не смогу стать твоей подругой, наперсницей, сестрой. Я приняла твое предложение приехать в Англию, чтобы быть служанкой, иначе я бы не согласилась.
— Но Жилли…
— Я остаюсь здесь, на кухне, на своем месте, — сказала она, вставая и беря нежные руки Элин в свои, маленькие, но более сильные. — Уверена, я смогу принести пользу Николасу Блэкторну.
Несмотря на свою чувствительность, леди Элин была далеко не глупа. На этот раз она заговорила вкрадчиво:
— Может, все же объяснишь, что с тобой?
Жизлен не стала притворяться, что не понимает ее.
— Только не сейчас, — ответила она решительно.
Прошло не больше восьми часов с тех пор, как уехала Элин. В Энсли-Холле продолжалась обычная жизнь, несмотря на отсутствие хозяйки. Дворецкий Уилкинс и экономка миссис Рафферти, повелители слуг, не допускали беспорядка. С Жизленони оба вскоре после ее появления заключили перемирие, распознав в ней непобедимого противника.
Поданная Николасу Блэкторну еда осталась нетронутой. Жизлен, взглянув на поднос, постаралась не выказать никаких чувств, но сейчас, сидя одна в просторной кухне огромного дома, она ощущала смутную досаду. И вдруг все стало ясно. Она не станет убивать Николаса Блэкторна в постели, хотя он вполне этого заслуживает. Это слишком сложно и главное, как ни обидно, но она уверена, что у нее не хватит на это духу, хотя она годами и вынашивала в себе месть.
Остается лишь надеяться, что у этого господина улучшится аппетит, когда он протрезвеет. Уж отравить-то его она точно решится, а потом посмотрит, как он будет мучиться.
До Жизлен донеслись уверенные шаги со стороны буфетной, находящейся в восточном крыле, и она замерла, охваченная страхом. Шаги показались ей незнакомыми.
Для того чтобы научиться выживать, Жизлен пришлось многому научиться. Она давно узнала, что для того, чтобы избежать опасности, надо все время быть настороже. Она могла узнать по походке любого из тридцати шести домашних и дворовых слуг Энсли-Холла и всех членов семьи Элин, которые приезжали в гости. Сейчас к ее владениям приближался чужой.
