– Он рвет глотки только, когда сильно голоден. Пола вздрогнула.
– Не смей так шутить!
– Извини.
Она взглянула ему в глаза и откинула ладонью свои светлые пряди, кажущиеся почти желтыми в сравнении с его загорелой кожей.
– Майлз, ты не сердишься на меня за что-нибудь, а?
– Я? Ведь это ты вдруг вышла из себя.
– Да, но я говорю о другом. Знаешь, после того, как ты получил эти деньги, мы, похоже, «настроились на разные волны».
Он присел на постель.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты изменился. Вот и теперь: ты же никогда не хотел собаку. И вдруг говоришь «давай возьмем Робина».
– Разве я не могу передумать? Да и Эбби от него без ума. Стоит ли ее расстраивать?
Пола еле сдерживалась, чтобы не заспорить, ей хотелось о многом расспросить его, но, почувствовав, что он явно не настроен на «ту волну», решила, что продолжать разговор не имеет смысла.
– Ну хорошо. Наверно, я сошла с ума. Давай перестанем об этом.
– Но я не понимаю, почему ты считаешь, что я изменился… Я такой же, как всегда, насколько мне помнится…
– Ей Богу, перестанем. Забудем об этом, ладно? Он с любопытством глянул на нее.
– Ладно.
Она натянуто улыбнулась и продолжала разбирать вещи.
– Впрочем, я рада, что мы богаты. Похоже, Робин способен слопать целую коробку собачьих консервов за день, а они не дешевы. И если он сходит на ковер, пожалуйста не ждите, что я буду за ним убирать.
Майлз промолчал, не сводя с нее глаз.
* * *
На следующий день Майлзу позвонил его агент. Дон Кройдон. Журнал «Тайме» предложил триста долларов за интервью с Дунканом Эли, слегка измененном «под ретроспективу». Майлз согласился сделать краткую редакцию. Очерк должен был появиться через одно воскресенье.
… Пола никогда не имела дел с крупными денежными средствами. Ее отец был служащим страховой компании. Они жили в уютном традиционном пригороде Хартфорда и всегда казались респектабельными. Но смерть матери от удара, вероятно, надломила отцовскую волю: он сильно запил и потерял работу. Наконец, он умер, а после его смерти Пола обнаружила, что бывший страховой чиновник не оставил после себя завещания и пропил все проценты. После продажи имущества и оплаты расходов ей осталось пять тысяч долларов, три из которых она вложила в «Бич Бам».
А сейчас вдруг все, к чему она прикасалась, начинало приносить дивиденды.
«Бич Бам» вошел в моду. С подачи Роксанны магазин стал «притчей во языцех» среди ее богатых друзей из Ист-Энда. Разработанные Мэгги дизайны считались «смелыми» и «авангардными». Подруг завалили заказами. Их бухгалтерия сообщила, что доход за прошлый год после вычета налогов составил одиннадцать тысяч долларов, а в этом году он должен составить еще большую сумму.
