Алекса пользовалась бешеной популярностью и была при этом очень одинока. Но в конце концов именно благодаря Хилари монстры, накрепко спрятанные в дальних темных уголках ее сердца, вырвались на свет и принялись за черные дела. Алекса наконец-то смогла дать выход долгие годы копившейся в ее душе ненависти.
Хилари Саманта Баллинджер стала достойным оппонентом, так как была опасна вооружена целым арсеналом недобрых чувств и, несомненно, заслуживала того, чтобы Алекса спустила на нее своих чудовищ, и сама она, Хилари, начала войну, тогда как Алекса мгновенно нанесла точный ответный удар. На протяжении всего учебного года война разгоралась все сильнее и сильнее — жестокая, но на равных.
Продолжалось это до тех пор, пока, как и на всякой войне, не появились невинные жертвы.
В конце апреля Джейн и Александр, поехавшие в Топику навестить заболевшего друга, оставили на попечение Алексы младшую сестру. Задача несложная: Кэтрин было уже двенадцать лет. Ведь она, счастливая, все время, от рассвета до заката, проводила за роялем.
Наступила суббота, а родители все еще не вернулись, в то время как Алексе до смерти хотелось посмотреть матч по поло между «Баллинджером» и «Хайленд-парком». Она не хотела брать с собой младшую сестру, но и не могла оставить Кэтрин одну дома, поскольку родители дали ей твердые указания в стиле «а что, если?». Так что пришлось вместе ехать на стадион, куда они прибыли как раз в тот момент, когда Хилари с тремя оставшимися к» ней лояльными подругами выходила из серебристого «БМВ». Увидев своего врага, Алекса тяжело вздохнула. Еще каких-то шесть недель и — прощай, школа! Они, слава Богу, больше никогда не увидят друг друга.
Тейлор надеялась, что оставшиеся полтора месяца ей удастся просто избегать встреч с Баллинджер. Но вот произошла накладка, и поскольку Алекса точно знала, что Хилари ни в коем случае не упустит возможности выдать ей что-нибудь унизительное, то собрала всю свою волю в кулак, готовясь ответить весело и остроумно на любой выпад.
— Так-так. Ба, да никак это наша канзасская нищенка! Шлюха!
На какой-то миг, остолбенев и лишившись дара речи, Алекса уставилась на соперницу не веря своим ушам: такого оскорбительного хамства Хилари себе еще ни разу не позволяла. Пока ошеломленная Алекса подыскивала достойный ответ, тягостное молчание прервал нежный голосок.
— Как ты смеешь так говорить с моей сестрой? — возмутилась всегда застенчивая и робкая Кэтрин, Кэтрин, которая была так счастлива, что горячо любимая и обожаемая старшая сестра взяла ее с собой, и у которой не хватило мужества сказать хоть слово за всю долгую дорогу к месту игры.
