– Сколько же мы прошли?
– Э, – рассмеялся Евгений Михайлович, – а ты с непривычки и не заметил, как мы накрутили пять километров? Под землей и время, и расстояние имеют очень важное значение, поэтому нужно внимательно следить и за тем, и за другим. Следить и рассчитывать свои силы, потому что был случай, когда ребята ушли так далеко, что просто не смогли вернуться в назначенное время на место встречи – это вызвало легкую панику в команде. Так что нужно всегда следить за тем, куда и сколько прошел.
Я кивнул:
– А что насчет «Летучего голландца»?
Странник и Светлана переглянулись.
– Так секретно? – приподнял я бровь, удивляясь реакции.
– Да нет, просто подумали, с чего начать рассказ, – усмехнулась Света.
Мы сидели на ступенях, приглушенно капала вода, словно из плохо закрученного крана, и я потянулся за сигаретами, но словно одумавшись, взглянул на своих спутников:
– Курить можно, – сказал Евгений Михайлович.
Я щелкнул зажигалкой и затянулся, выпустил тонкие струи дыма из носа и впервые с начала нашего пути ощутил налет мистического страха, словно был заживо погребен в огромной усыпальнице, где мне предстояло познать все тайны нашего мира. Голос Странника был, как всегда, спокойным, и мне казалось, будто именно так и нужно рассказывать предания, чтобы не вспугнуть тени тех, кто незримо следит за нами.
– Это произошло в семнадцатом веке, во времена правления Ивана Грозного.
Я задержал руку с сигаретой и испытывающее посмотрел на Евгения Михайловича, тот довольно хмыкнул:
– Я же говорил, что придет время – и мы вспомним про библиотеку Грозного, но сейчас оно еще не настало.
Мне оставалось лишь вздохнуть, а Странник продолжал:
– В то время в Москве жил очень известный ювелир по фамилии Гюстав фон Кайцер, и он так был предан своему ремеслу, что не чурался сомнительных сделок для получения наживы. К примеру, однажды Кайцер узнал, что если вымачивать бриллианты в теплой свиной крови, то они будут сиять ярче, чем звезды, и ювелир стал постоянным посетителем мясной лавки, где покупал молодых поросят, чтобы собственноручно выпустить из них кровь и окунуть туда свои камни.
Если случалось жестокое убийство с ограблением, то все знали: украденные камни всплывут в лавке фон Кайцера. Однако доказать причастность хитрого немца к преступлениям не представлялось возможным, словно заколдован был ювелир, будто само Зло защищало его от напастей. И вот однажды произошло убийство, которое всколыхнуло всю Москву. В одном боярском доме, что стоял на берегу Москвы-реки, за ночь вырезали все семейство Зайцевых от мала до велика. Старого боярина Ивана Зайцева, его жену, дочку шестнадцати лет от роду и двух сыновей – пятилетних близнецов Никиту и Никифора. На улицах зароптал народ, поскольку объявили, что убийство связано с ограблением, а украли очень редкое колье с драгоценными камнями, то, естественно, все зашептались, что это дело рук фон Кайцера, и толпа с факелами поспешила к его дому. Что делали в старину, когда толпа вершила самосуд?
