По дороге Староста обзывал Вождя узурпатором и призывал сознательных дружинников сплотиться вокруг законного руководства и дать отпор проискам воинствующего индивидуализма и терроризма. Но к этому времени все дружинники уже стали апачами, и только Иванова-Задунайская хныкала и просила отпустить Старосту, уверяя, что он больше не будет.
Старосту привязали к столбу, но этот бледнолицый продолжал выступать, и апачи вставили ему в рот кляп. Вождь повесил на грудь пленника табличку: «Отдельный столб-кабинет. Прием по личным вопросам по вторникам с 16 до 18». Иванова-Задунайская спросила Вождя, должна ли она, как секретарь, писать протокол испытаний Старосты?
— Мух отгоняй, — процедил Вождь. Скрестив на груди руки, он стоял у столба-кабинета и глядел поверх голов.
Иванова-Задунайская сорвала лопух, а апачи, исполнив вокруг столба ритуальный танец индейцев, пошли делать томагавк.
Делать специальный настоящий испытательный томагавк пришлось очень долго, потому что к Папе начал потихоньку возвращаться здравый смысл. Глядя на жаждущие кровавого испытания детские лица, Папа испугался. Переключить энтузиазм отряда на что-то другое было невозможно. Оставалось только измотать из него одержимость каким-то нудным занятием. Теперь Папа по себе знал, что дети играют всерьез.
Вождь, вздохнув, объявил, что, делая испытательный томагавк, апачам нельзя пользоваться никаким инструментом, кроме камней. После обеда Вождь назначил Сына разведчиком и приказал отнести бледнолицым их порции. Сын этому очень обрадовался — возиться с томагавком ему уже надоело.
Мокасины Сына неслышно ступали по траве. Доносился звук горна — в форте строили солдат на послеобеденную поверку. Усиленный рупором, хриплый от огненной воды, голос полковника донесся до чутких ушей разведчика. Шел уже второй год, как благородное племя апачей вступило на тропу войны, и Сын Великого Вождя, естественно, научился понимать язык бледнолицых. «Мертвый час!» — сказал полковник, и молодой воин понял, что сегодня предстоит не стычка, а настоящий бой. Во многих вигвамах будут вопить женщины, а колокол форта напомнит племени о новых скальпах, добавившихся в коллекции Великого Вождя.
Разведчик уже приближался к бледнолицым пленникам у позорного столба-кабинета, когда на тропу войны неожиданно вышли и, ступая тяжело, как стадо бизонов, двинулись к дырке в заборе еще двое огромных бледнолицых. Сын Великого Вождя затаился в пампасах. По белым маскхалатам Сын Великого Вождя понял, что это полковые разведчики.
