Утром кандидат наук Илья Ларионович Звонарёв извлёк из письменного ящика обыкновенный конверт. Однако письмо в нём было не очень обыкновенное. В письме говорилось:
Товарищ Звонарёв!
Группа сотрудников узнала, что вы не хотите работать. Вы отказались довести гужок к круглой куте. Что же вы делаете, товарищ! Раз уж взялись за гуж, гужайте как надо. Иначе урга капрудников докушает вашу кашу.
Группа товарищей с той стороны.
«Что за чушь? — подумал Илья Ларионович Звонарёв. — С другой стороны, откуда им известны секретнейшие дела отдела?»
Вернувшись с работы, усталый учёный получил новый конверт с совсем короткой запиской:
Звонарёв! Не дашь полквартона, получишь уб.
«Что такое «уб»? — соображал кандидат наук. — Убыток? Или тут открыто намекается на убийство?»
Во всяком случае, о неуместных шутках следовало поставить в известность профессора Драгосмыслова.
— Я вовсе не удивлён, — печально сказал Драгосмыслов. — Как будто не знаешь Стократьева, Дулиса и эту толстушку Творожную. Они надо всем смеются. Не верят, не верят! Завистники. А кроме того, их круглики под угрозой. Ведь если отдел не успеет к дате, у нас отнимут белый флажок.
— Печально, печально, — пробормотал Звонарёв.
— Не бойся Дулиса, бойся Творожную. За белый флажок она может пойти на куртаж.
— Скорбно, — вымолвил Звонарёв.
— Так что подумай, Илья. Есть ещё дни. А что? — Профессор потёр ладошки. — Всего полквартона! Бери на себя, дерзай! В твои лета я не ждал милостей от природы!
— Да я и не жду, — уныло проговорил Звонарёв.
— Вот и не жди! Дожми к круглой куте… то есть, как её, дате! Надо докушать кашу!
На том и кончился разговор.
«Полквартона! — сердито говорил себе Звонарёв. — Совсем пустячок. Чтобы дать ещё полквартона, во всём городе придётся выключить свет». И что-то тревожило, сильно тревожило Звонарёва.
«Кто его знает, что там у них», — думал он, поглядывая с опаской на небо.
Пока одни люди стремились проникнуть в небесные дали, другие ходили по земле. Забот на земле всё-таки больше, и особенно там, где среди привычного и понятного творятся совсем непонятные вещи.
— Непонятно! — Полковник Чугун грохнул ладонью об стол и открыл совещание.
Ещё раньше закрыли дверь и украсили её табличкой «Совещание». Правда, как только полковник грохнул ладонью, табличка слетела и ловко скользнула под стол секретарши. Но ни майор Ревунов, ни капитан Карнаух, ни лейтенант Ледогоров об этом не знали, а секретарша решила не замечать.
