Венера решила воспользоваться представившейся возможностью.
— Вы должно быть уже заметили, — сказала она громко, — что команда не имеет понятия, куда мы направляемся.
Дентиус резко обернулся. Его и без того маленькие глаза сузились еще больше, ухмылка оттянула губы, обнажив зубы. Раскачавшись, он влетел в ангар, где и остановился, обхватив ногами бедра Венеры. Рука пирата сдавила ей горло.
— Что тебе известно? — закричал он. — Говори или ты будешь следующей.
— Ну, капитан, — прохрипела она, подаваясь назад, — есть же способы и полегче. Я готова поделиться с вами информацией… за небольшую компенсацию.
Он презрительно усмехнулся. На Дентиусе была выцветшая и многократно заштопанная форма капитана Эйри. А вот на его лице солнце следов не оставило. Как и у большинства членов его команды, кожа его была белой, как картофелина на срезе, если не считать розовых черточек шрамов. Венере он напоминал гигантскую корчащуюся личинку, засунутую в офицерскую форму.
Она уже поняла, что он готов обращаться с ней иначе, чем с членами экипажа, которых затолкали в пустые ракетные стойки и резервуары для воды — с глаз долой и чтоб не думалось. С ними ли Чейсон и жив ли он вообще, она не знала.
Венеру и Одри Махаллан связали и выставили на всеобщее обозрение в ангаре — «чтоб парни вдохновлялись», по выражению Дентиуса, — но одежду на обеих оставили, поскольку, как объяснил пират, «существует тонкая грань между вдохновением и одержимостью». Тем не менее Обри Махаллан, растерянная и потерявшая, похоже, всякую надежду на спасение, висела с растянутыми в стороны руками и ногами, тогда как Венеру просто привязали за запястья к подпорке около двери.
Как именно капитан намерен обойтись с Махаллан, было уже ясно. Если у него не было пока ясного представления о том, что делать с Венерой, то ей следовало поторопиться и представить ему кое-какие альтернативные предложения до того, как он начнет задумываться об этом.
Он на мгновение впился в нее взглядом, потом ударил по почкам. Боль пронзила ее, но в памяти вспыхнуло воспоминание о том, как она лежала на мраморных плитах, выдавливая стоны из изуродованного рта и глядя на окровавленную пулю, которая лежала рядом. Никто не спешил на помощь, и ярость росла, росла…
Дентиус схватил ее за волосы и оттянул голову назад.
— Говори! — взревел он. — Или я убью тебя прямо сейчас!
— В этом-то и проблема, не так ли? — Венере удалось улыбнуться, хотя боль пульсировала в шее и челюсти, и она чувствовала, что он вот-вот сорвет с нее скальп. — Вы все равно меня убьете. Так зачем мне идти на сотрудничество?
