Не бойтесь, Олег Павлович. Я же предупредила еще в Вене, что я девушка очень удобная, не навязчивая, не вредная и не приставучая, толерантная, как сейчас говорят. Если надо – приду, не надо – не приду. А мама моя вам, уверена, очень понравится своими бесконечными рассказами о прошлом. Она очень любит слушателей и прекрасно готовит. А что касается вашей жены, то, будьте уверены, она-то уж обо мне ничего и никогда не узнает. И о нашей дружбе с вами не догадается. От меня, уже точно, никогда и никто ничего не услышит и не узнает. Неля в этом плане – могила. Так что не сомневайтесь, Нелли вас не пидманула и не пидвела, как поют нынче в этой корчме гарни хлопци з Украины.
– Да, дорогая Неля, – вновь перекрикивая голосистых парней, прокричал через столик Олег, – ты даже не представляешь, как дорого стоят твои слова. Молодец! Вовремя все просчитала и вовремя меня предупредила. А то я на самом деле испугался и хотел, если честно, поговорить с тобой именно об этом. Ну, слава богу, ты камень с моей души сняла. За это даже стоит отдельно выпить. Давай? Хороша сегодня горилка, аж за душу берет и, главное, к месту.
– Пока ты, Олег, заказываешь фруктовый салат, я тебе пару стихотворений модной поэтессы, даже четверостиший, чтобы не наскучить, прочту. Ладно? Ну, хорошо. Вот, например:
«А я в кровь растираю глаза
Жду в Москве
Не Письма
Не Известий
Не Тебя
Не Ее
Не Креста…», —
как, нравится?
Или вот еще:
«И снится Вам
Она
Та (почему-то)
Снится (рядом-то с девонькой лежа)
сука
с черными волосами
и длинными белыми пальцами
Обнимаете вы ее (суку)
Крепко-крепко
И говорите.
И чувствуете
свои слова и нежность
Милая моя
Солнышко лесное…», —
а как ты к этому отнесешься?
– Знаешь, моя дорогая, что-то у тебя, видно, со слухом не слишком хорошо. Признаюсь, мне не очень, мягко говоря, нравятся такие поэты или поэтессы и их сочинения. Потом ты свои четверостишья подобрала в каком-то одном ключе, с определенным подтекстом, что ли. Вот, например, из второго отрывка мне нравятся только две последние строчки. Но, насколько я знаю, они написаны еще в дни моей молодости и далеко не тем автором, которого ты цитируешь, а выдающимся советским бардом, прекрасным журналистом и актером Юрием Визбором, с блеском сыгравшим к тому же небезызвестного тебе партайгеноссе Мартина Бормана в «Семнадцати мгновениях весны», если, конечно, мне память не изменяет. Кстати, каким был на самом деле один из главных военных преступников, заочно осужденный Нюрнбергским трибуналом, и как он выглядел в жизни, думаю, мало кто знал и знает. Наши люди представляют его себе с лицом Визбора. Это так же, как Брежнев, как мне рассказывали, чуть ли не до конца дней своих считал, что Штирлиц – реальный персонаж. Ладно, наш фруктовый коктейль уже принесли, и чем читать такие «замечательные» стихи, нам лучше с тобой выпить теперь хорошего коньячку в завершение нашей великолепной интересной и содержательной сегодняшней встречи.
