– Ну тогда я не мог быть неугомонным. Это ты брось. Я только-только знакомился с работой, только-только из армии пришёл. Я жуть как боялся моей работы… И если честно, то тебя тоже боялся.
Вера взяла его под руку и спросила строго:
– Меня-то почему?
– Ты из другого мира была. Из семьи дипломатов. И подруги у тебя такие… изысканные. А я – из простой семьи, никакими талантами не награждён, достоинствами никакими не выделяюсь.
– Это ты брось. Ты ещё себя не знаешь.
– Может, и не знаю… Я в розыск пришёл и растерялся. Поверишь ли, столько сразу обрушилось, что просто невмоготу сделалось. Бюрократия, очковтирательство… У меня почти сразу возникло желание бросить всё и порвать с милицией навсегда…
– Но потом ведь что-то изменилось? Ты же продолжаешь работать.
– Увидел я однажды мёртвого мальчика, лет десять ему, не больше. Отчим до смерти запорол его ремнём. И вот тогда что-то перевернулось. Решил: буду работать хотя бы ради того, чтобы извести всех подонков, которые на детей руку поднимают… Сейчас-то я уже успокоился, не смогу передать всех обуявших меня в тот день чувств…
– Понимаю. Служить в милиции – ноша не из лёгких… Кстати, раз уж мы коснулись служебных вопросов, скажи мне вот что… Нариманов утверждает, что у него не было при себе анаши и что ты подбросил её ему.
– Я? – Виктор очень умело изобразил удивление, а затем и возмущение. – Да какого рожна я должен что-то подбрасывать ему?
– А почему ты решил, что у него что-то должно быть? Почему задержал его?
– Не знаю… – Смеляков пожал плечами. – У меня уже в ООДП глаз острый сделался, всякую мелочь подмечаю: кто как смотрит, как руки держит и всякое такое. Да и тут тоже какой-никакой, а профессиональный нюх начал вырабатываться. Увидел, как этот азер разговаривает с молодыми грузинами, как глазами шныряет… А у парнишки, который тёрся возле него, лицо было болезненное, словно ломка у него началась…
– Ты легко угадываешь наркоманов?
– Мы на Черёмушкинском рынке уже сколько раз хватали за руку торговцев анашой и их клиентов.
– Значит, у Нариманова и впрямь была анаша?
– Разумеется.
– И он её не успел выбросить?
– Если он что-то и выбросил, то я этого не видел. Так или иначе, один шарик с травкой у него был…
Вера вздохнула.
– Этот мерзавец хотел взятку дать мне. Я знаю, что он сволочь, просто мне хотелось выяснить. Я же понимаю, что он вполне мог избавиться от своего товара, а ты вполне мог увидеть это и подсунуть ему обратно, чтобы улика не пропала…
