не говорит открыто, но он требует от наших руководителей: «Статистика должна быть хорошей!» – девяносто процентов по тяжким преступлениям, чуть, может, меньше, на уровне семидесяти пяти процентов, по преступлениям нетяжким…
– А если кто-то узнает, что я скрываю преступления? Что будет?
– Сядешь в тюрьму.
– Понятно… Моё руководство толкает меня на нарушение закона, и моё же руководство посадит меня в юрьму за то, что я нарушаю закон, по их требованию? – Виктор испытал в этот момент нечто близкое к анике.
– Твоё руководство, может, и не посадит, а прокуратура посадит. Идёт борьба между прокуратурой и милицией. Прокуратура осуществляет надзор за деятельностью милиции и когда выявляет какие-то факты, то возбуждает уголовные дела. У нас в отделении уже возбуждено уголовное дело за сокрытие преступления сотрудником уголовного розыска.
– Ёлки-палки! Что ж это получается? Как же работать-то? – Виктор растерянно посмотрел на капитана и подумал: «Ну, попал, мать твою, влип по уши…»
– Ты не отчаивайся, Витя. Если будешь умно и хитро работать, если освоишь науку ловко отказывать в возбуждении уголовного дела, всё будет нормально. А потом пойдёшь работать в район, на Петровку – там уже никто ничего не скрывает. Скрываем только мы – сыщики отделения милиции, то есть «на земле». Запомни это. Ты, сыщик, работающий «на земле», формируешь статистику.
– Пётр Алексеич, – медленно проговорил Смеляков, – но ведь этот принцип неправилен в корне. Я имею в виду принцип оценки всей нашей работы… Получается, что вся система МВД преступна. Ведь я же знаю, я всё-таки изучаю криминологию в институте, я рассуждаю, конечно, с точки зрения теории, но я рассуждаю правильно… – Смеляков заметно волновался, но говорил убеждённо. – Ведь что такое статистика? Это один из вспомогательных элементов при оценке какого-нибудь явления. В данном случае мы говорим о преступности. Оценить преступность, чтобы принять правильные меры реагирования. Вот для чего нужна статистика. Это вспомогательная вещь. Как же можно брать её за основу оценки деятельности правоохранительных органов?
– Ну, дорогой мой, – Сидоров закурил очередную папиросу, – мы ж имеем дело с идеологией. Я же тебе только что сказал, что никто у нас, – он многозначительно потыкал пальцем вверх, – не допустит, чтобы в нашей стране преступность была выше, чем в Америке. Поэтому у нас всё сделано хитро: административные правонарушения – это отдельная статистика, а уголовные преступления – другая статистика. Вот… Ты же понимаешь, Витя, идёт соревнование двух систем…
