– Понимаю. Ты уж извини, что я завёл этот разговор. Я схожу на представление сам.
– Сходи. Нельзя понять Испанию, не побывав ни разу на корриде.
«Пласа де торрос Монументаль» производила впечатление мощного античного сооружения. Слившись с пёстрым людским потоком, Полётов устремился внутрь, испытывая чувство мистического восторга. Проходя под сводами тёмной каменной арки, он ощутил себя жителем древнего мира, которого манил к себе запах потных гладиаторов, обещавший потоки крови и яростную схватку за жизнь. Зрители возбуждённо гудели, перекрикивались, приветственно помахивали друг другу. Звучал оркестр.
Если судить о зрелищности корриды по обилию крови, то Юрию повезло. Первый выпущенный на арену бык сбросил с лошадей трёх пикадоров, поджидавших его с пиками наперевес; две лошади упали замертво, заливая песок тёмной кровью, третья в испуге металась туда-сюда, свалив набок свои защитные покрывала. Рёв публики оглушил Полётова, люди повскакивали с мест, размахивая руками. Свирепость быка привела толпу в восторг.
– Оле! С этим будет нелегко сладить! – бешено вопил кто-то из-за спины Юрия.
Служители бегали по арене с большими корзинами песка, засыпая лужи крови. Под громкие аплодисменты на арену выехали новые всадники с пиками. Глаза лошадей были закрыты щитками, чтобы вид свирепого быка не пугал их, но животные чуяли кровь и присутствие мёртвых коней, и это заставляло их сильно нервничать. Они отказывались повиноваться наездникам, в связи с чем публика обрушивала на пикадоров лавину насмешек.
В конце концов появился матадор со шпагой в руке, он помахивал ею, как тросточкой. Невозможно было поверить, что эта крохотная булавочка сможет сразить тяжеленную тушу быка с одного удара. Матадор развернул мулету – красное полотно – и, подступив к быку на пугающе близкое расстояние, сделал несколько взмахов перед мордой животного. Бык рванулся вперёд, воткнутые в его спину бандерильи – украшенные цветами и пёстрыми лентами короткие дротики – вздрогнули, надорвав кожу быка острыми наконечниками. Из-под них побежала кровь. Кровь была хорошо видна. Юрию казалось, что она стекала по телу быка двумя волнами – тёмной и ярко-алой.
«Какая разная кровь в одном теле», – подумал он.
Каждый взмах мулеты в руках матадора вызывал восторженный рёв толпы, зрители вскидывали вверх руки, размахивали белыми платками – над стадионом словно вдруг начинали трепетать сотни тысяч белоснежных мотыльков.
Вот тореро сделал очередное элегантное движение, пропустив мощную тушу быка в нескольких сантиметрах от своего бедра. Отдельные голоса выкрикнули имя тореадора.
