– Знаешь, – я остановилась. – Тебе нужно поговорить с моим братом.
– Настя. – Сига сделал шаг в сторону от меня. – Ты хорошая девушка, но у меня работа, много своих проблем, пора на фабрику ехать.
Мне стало обидно от его появившейся холодности.
– Сигизмунд, я тебя к брату на серьезный разговор приглашаю, а не предложение руки и сердца мне делать. Поговорить о твоих проблемах. У тебя на фабрике… катастрофа. И ты ищешь не того человека.
Взгляд Сиги изменился, стал холодно-надменным.
– Ты о чем, а? Ты откуда знаешь?
Я смотрела на Сига и не узнавала его. Лицо разозлившегося начальника. Наверное, так он смотрит на проштрафившихся подчиненных. Неприятно и страшновато. Но я тоже весь последний год недаром время теряла, научилась разговаривать с разными людьми. И я добавила железа в голосе.
– Сига, к часу приедет мой брат. Тебе необходимо с ним переговорить.
– Нет, мне на фабрику нужно. – Сига упрямо мотал головой и походил на молодого бычка перед не понравившимся ему забором.
Сложно убедить человека в серьезности ситуации, когда на тебе мокрый до прозрачности халат и клеймо уборщицы, а за спиной собеседника стоят должность директора предприятия и охранник.
– Подъедешь сюда к часу. Это важно. Брат тебе поможет.
Сига посмотрел на меня со снисходительным сочувствием. Но во мне тоже иногда просыпается характер мамочки, которую знакомые называют «танк, который гуляет сам по себе».
– Довези меня до Твери, Сига, там поезда на Москву ходят каждый час. И больше я тебя не буду напрягать. Если сам не можешь, дай мне Федора.
Федор при моих словах аж подтянулся, как перед начальством, зато Сига почти не слушал меня.
– До свидания, Настя.
– До свидания, – прошипела я, поставив в уме жирную «галочку» напротив имени Сиги в графе «обидел».
«Мерседес» и «Лексус» уехали. Милиционеры расслабились и пошли скидываться на пиво.
Мое настроение окончательно испортилось. Домывать клетки не хотелось совсем. Я вылила мыльную воду и решила пойти переодеться. И тут увидела Мусяку. Она сидела ровно на том месте, на котором я нашла ее месяц с лишним назад. В Городке мы тогда стояли всего неделю.
Очередным жарким утром я, позевывая, лениво выползла из своей бытовки.
Дойдя до холодильника, я вытащила отогреваться два брикета со звериной едой. Все было как всегда, но сбоку мой взгляд привлекло необычное рыжее цветовое пятно.
Метра за два до клетки Матильды сидела в позе копилки рыжая толстая персидская кошка и смотрела на медведицу. Глаза у кошки тоже были рыжие, и иногда она их довольно жмурила. Медведица лежала на боку на полу клетки, приоткрыв глаза. Ей нравилось, что ею восхищаются.
