Последние два ряда он прошел на карачках. Плюхнувшись на место рядом со мной, обнял за плечи и попытался поцеловать. Я отодвинулась.
– Чем обязана?
– Пришел отдать сто рублей за котенка.
Любопытствующие зрители, увидев конечную цель шумного парня, успокоились и переключили внимание на представление.
Я не знала, как реагировать на полупьяное счастье, обрушившееся на меня. Взгляд у Сиги был не совсем осмысленным, и я поинтересовалась:
– Скажи, как меня зовут.
Сига перестав щекотать мою шею вечерней щетиной, удивился.
– Зачем?
Сдерживая желание ощутить рукой колючесть нежной щетины на подбородке Сиги, я продолжила игру:
– Мне будет приятно, если ты вспомнишь мое имя.
Приставив указательный палец к своему носу, Сига сделал «депутатское» лицо.
– Другие версии: киска, мышка или крокодильчик тебя не удовлетворят?
Представив себе всех перечисленных, я укорила Сига:
– Что это у тебя сплошь животные?
Он канцелярским голосом продолжил перечисление.
– Рыбка, ласточка, цветочек… Настя, я помню твое имя.
Ответ был мне приятен, но я подбавила строгости в голос.
– Сига, как можно было так надраться? Сорок минут назад ты был совершенно трезвым. – Я присмотрелась к симпатичному простоватому лицу. – Ну и фингал у тебя завтра будет!
– Я старался. Но на самом деле было радостно врезать Генке по морде, давно об этом мечтал. – Сига осторожно потрогал синяк под глазом. – Ты смотришь каждое представление?
– Нет, не чаще одного раза в неделю. – Я так близко наклонилась к Сиге, как бывает перед поцелуем. Но не стала его целовать, а заговорила «трагическим» голосом. – Вообще цирк не очень люблю. Только нашим не говори, обидятся.
– Угу, – ответил разочарованный Сига, когда я отодвинулась от него.
На арену на финальный поклон вышли все участники представления. Длинные шелковые флаги, бравурные всплески марша, сверкание костюмов. Артисты кланялись, зрители потянулись к выходу, на ходу аплодируя. Я тоже встала, хлопая в ладоши.
Сига поднялся со второго раза, покачнулся, но не упал, опершись на меня. Своими руками, которыми только что «ходил» по пыльному паласу, он держался за мой сарафан.
Я хлопнула по его пальцам.
– Руки бы помыл, Сига.
– Пойдем. – Сигизмунд выпрямился, огляделся. – Где у вас моют руки?
– Под краном на улице. – Мой голос не смог соврать, и Сига услышал в нем женское нетерпение.
– Пойдем быстрее.
