В Перу, застряв в маленьком поселке из-за проливных ливней, размывших дорогу, они все чуть не сошли с ума от местного напитка. Загорелые жилистые индейцы пили «нектар» глотками, а наши, по вековой привычке, стаканами.
Почти у всех артистов начались галлюцинации, общения с покойными родственниками и совместные ритуальные бдения с туземными древними богами.
Палыч за себя не боялся, считал, что выдержит, но беспокоился за коллектив, особенно за родного сына, который собрался в единственный за две недели выходной сходить «тут неподалеку» за двумя вещими птицами.
Виталик решил забрать невиданных птиц в Москву для более тесного общения, а пока разговаривал с ними телепатически. Палыч попытался урезонить людей, воззвать к разуму. Но те, осоловевшие от наркотической настойки и безделья, слабо отмахивались, советуя «хлебнуть и не париться».
Палыч попросил сына показать таинственных вещих птичек, но Виталик объяснил ему, что птиц за последние триста лет мало кто видел. Их ощущают, когда летают. Лететь лучше всего с ближайшей горы. Вниз головой.
Вечером, сидя у традиционного костра, Палыч два часа слушал, как его сослуживцы с сонными глазами, смотрящими в нирвану, толкали заумные речи о грани между мирами. И решил принимать незамедлительные меры.
В ста двадцати километрах от селения, где они зависли на месяц, был небольшой залив, в который иногда забредали корабли. Палыч решил спасаться морем.
Купив последнюю в этом сезоне бутылку сводящего с ума снадобья, Палыч повел за ней родной коллектив. Завел всех в старый автобус желтого школьного цвета без стекол…
Путь в сто двадцать километров с гор к морю занял полдня. Палыч гнал раздолбанный арендованный автобус с максимальной скоростью для этих дорог, на которых никогда не было асфальта, – тридцать километров в час.
Через два дня в порту их подобрал небольшой теплоход, отправляющийся в Европу.
За время гастролей по Латинской Америке труппа обносилась, исхудала и изголодалась. Кордебалет в составе четырех тощих девушек за две недели путешествия на судне отъелся. Мужская же часть ежевечерне развлекала команду, травила анекдоты на всех языках мира, пела песни, жонглировала, в общем, репетировала на палубе.
Вскоре шапито перебралось во Францию, там я к ним и попала, через месяц после появления Матильды.
