Когда Ярик вернулся с заказом, девчонок уже не было.
– Ты что, клиентов моих разгоняешь?
– Очень надо, – пробормотала Серафима, с наслаждением разглядывая огромную, словно луну, яичницу с розовыми вкраплениями бекона. – О, какой кайф!
– Ты ешь, ешь, а потом расскажешь мне, кого у вас там в «Приюте» замочили.
– А ты-то откуда знаешь? – Серафима вытаращила на него глаза, забыв проглотить кусок.
– Ну, детка, спроси что поумнее. Городишко тут маленький, всем все известно. Менты мимо нас промчались как на пожар, а в таком количестве они только на убийства и выезжают.
– Ну вот, а я хотела тебе новость рассказать.
– Так расскажи, а то я толком ничего и не знаю.
И Серафима, жуя яичницу, посвятила Ярослава в суть дела, разумеется, не сообщая ничего о своей вчерашней вылазке в тыл врага. Хотя и горела желанием хоть с кем-то поделиться, но – по зрелом размышлении – сочла это излишним.
В конце концов, с Яриком она знакома от силы четыре дня, а дело крайне серьезное.
– Весело. – Парень уселся напротив и принялся деловито протирать пепельницы. – У вас там, наверное, народ шмонают?
– Не сказала бы. Вроде как преступник со стороны, влез в гостиницу через окно, – неуверенно промямлила Серафима.
– А кого кокнули-то?
– Да парня одного, Рощин его фамилия.
– Что мне фамилия? Зовут как? Внешность?
– Ярик, а тебе-то зачем? – с подозрением осведомилась Серафима.
– Интересно же! Не часто у нас тут убивают.
– Интересно ему! Геннадием парня звали. Лицо красное, круглое, причесочка такая… прилизанная. Молодой, лет тридцать.
– Ага, помню такого, заходил, – тут же отреагировал Ярослав. – Он тут уже не первый год отдыхает.
– Как, ты его и раньше тут видел?
– Ага, в прошлом году.
– Слушай, Яр, как-то мне не верится, – медленно произнесла Серафима. – На этом побережье тысячи людей отдыхают, ты что, всех помнишь?
Ярослав вытащил пачку сигарет из кармана потертых джинсов, оглянулся, не видит ли кто (барменам запрещалось курить на рабочем месте), и придвинул поближе пепельницу.
– Во-первых, ты мыслишь московскими мерками, – сказал он веско и пустил дым элегантными колечками. – Там действительно никто друг друга не знает. Но я работаю здесь уже третье лето, и, поверь, каждый год мелькают одни и те же лица. Во-вторых, у меня очень хорошая память, а работа такая, что постоянно приходится общаться с людьми. Да и потом у этого Геннадия рожа примечательная очень… была. Ну что, я удовлетворил твое любопытство?
– Вполне. – Серафима улыбнулась ему и тоже закурила. – Так что там с этим Рощиным?
