– Вы были в Зверином Раю!!!
Восторженно взвыв, детективы бросились к Клыку Мудрости, умоляя его рассказать все подробно.
Пожилая крыса с трудом вырвалась из объятий обезумевшего от радости барсука, вывернулась из—под лапы едва не наступившей на нее Дэзи, проскочила под брюхом Гел-Мэлси и с необычной для ее возраста резвостью взлетела на кучу мусора.
– Сидеть, – яростно рявкнул с возвышения Клык Мудрости. – Сидеть и не шевелиться!
Дрессированные собаки немедленно выполнили команду. Барсук тоже послушно уселся рядом с ним.
– Вы что, убить меня решили?
Крыса с охами и стенаниями обследовала свою изрядно помятую шкуру, а затем окинула притихших друзей мрачным взглядом.
– П-простите, – виновато пробормотала Гел-Мэлси. – Это мы от избытка чувств.
Убедившись, что все кости целы, Клык Мудрости спустился вниз и вновь уселся на консервную банку.
– Значит, так, – процедил он сквозь зубы. – Я прожил не один десяток лет, борясь с котами, ужами и крысоловками, не для того, чтобы погибнуть в объятиях бестолковых терьеров. Лишь для того, чтобы помочь вам, я вернулся из Звериного Рая на эту помойку – и какова благодарность? Меня чуть не убили! Да после этого я и разговаривать с вами не желаю.
В сердцах ударив лапой по банке, возмущенная крыса повернулась спиной к троице детективов.
Псы издали горестный вой и упали на брюхо. Барсук закрыл морду лапами и в отчаянии забормотал какие-то путанные извинения.
Клык Мудрости взглянул через плечо на испуганных скулящих зверей и, исполненный чувства собственного достоинства, повернулся к ним.
– Надеюсь, что это послужит вам уроком, и впредь вы не станете набрасываться на меня, как голодные пираньи на плывущую водосвинку, – произнес он. – Я расскажу вам все, что требуется, но при условии, что вы больше не двинетесь с места.
Отчаянно виляя хвостами и радостно кивая головами, детективы пообещали крысе, что даже на сантиметр не приблизятся к ней.
Клык Мудрости откашлялся и продолжил свою историю.
– Вернемся к тому полнолунию, когда я познакомился с Вивекасвати. Бандикота еще долго рассказывала мне о своих приключениях и объясняла значения столь любимых ею непонятных и труднопроизносимых слов. Около года каждое полнолуние я навешал Вивекасвати и беседовал с ним. Иногда я заходил проведать его и в обычный день. В таких случаях я садился рядом с неподвижной бандикотой, копируя ее позу и тоже пытался медитировать, но у меня почти сразу затекали лапы и начинала болеть спина, так что долго я не выдерживал.
