Нельзя не вспомнить также, что хроническим недугом практически всех биографических работ тех времен были идеологическая мифологизация и «хрестоматийный глянец», который наводился на деятелей отечественной науки и культуры. Беспокойство по поводу такой совершенно недопустимой тенденции высказывал ещё биограф Циолковского, его друг, ученик и гениальный ученый — Александр Леонидович Чижевский (1897–1964). В своих воспоминаниях он с болью и негодованием отмечал, что подавляющее число книг о его великом учителе прилизаны и слащавы. В них не видно той страшной борьбы, которую вел его наставник с обскурантами и обывателями своего времени. Авторы таких биографий, писал Чижевский, пытаются примирить Циолковского с враждебной ему стихией, с его врагами по науке, с его мещанским окружением на службе и таким образом представить его не страстным борцом за торжество истины, каким он был на самом деле, а наивным человеком, который даже не понимал, кто и почему ставил ему палки в колеса.
Понятно, что в соответствии с подобными «традициями» ушедшей эпохи духовная составляющая жизни Циолковского оказалась и в первых «жэзээловских» биографиях на обочине. В ту пору, должно быть и как говорится, время ещё не пришло. Теперь оно наступило. Я выполняю всего лишь веление эпохи. Безусловно, у читателя в руках книга, написанная по всем канонам биографического жанра, со всей требуемой в подобных случаях логикой и атрибутикой. Разумеется, это — жизнеописание человека, но акцент здесь сделан на историю его духа, исканий, сомнений, ошеломляющих взлетов и трагических разочарований. Таким образом, книга, которую читатель держит в руках, — история смертной жизни и одновременно бессмертия ученого и мыслителя, ставшего олицетворением науки и техники XX века. Всюду, где только можно, я опирался на свидетельства самого Циолковского, его книги, письма, рукописи, воспоминания современников, стараясь, чтобы до читателя дошел голос и подлинные слова самого ученого, ибо говорить, думать и домысливать за него самого — абсолютно бесполезная и безнадежная затея.
Я посвящаю свою книгу моему старшему другу и наставнику доктору технических наук, профессору и академику Академии космонавтики имени К. Э. Циолковского Василию Петровичу Селезневу (1919–2001).
В. П. Селезнев работал вместе с С. П. Королевым и М. В. Келдышем. Он участвовал в подготовке первых пилотируемых полетов в космос и первого отряда космонавтов. Истинно русский ученый-самородок, профессор Селезнев, создававший главные свои научные труды в области космической навигации под грифом «Секретно», был полон оригинальных (на мой взгляд, даже гениальных!) идей и технических проектов, большинство из которых ему так и не удалось реализовать.
