Тиффани продолжала беспокоиться о статуэтке. Она не могла говорить об этом. Все остальные были заняты или не заинтересованы. Все были довольно резкими. Они сказали бы, что беспокойство по поводу глупой статуэтки было… глупостью.
Несколько раз Тиффани хотела разбить пастушку, но не сделала этого, потому что люди могли обратить внимание. Она не дала бы повода для разговоров. Она выросла.
Она помнила, что Бабуля странно улыбалась, смотря на статуэтку. Если бы только она что-нибудь сказала. Но Бабуле нравилась тишина.
И теперь оказалось, что она подружилась с толпой синих человечков, которые бродят по холмам, заботятся об овцах, потому что она тоже им нравилась. Тиффани моргнула.
В этом был смысл. В память о Бабуле Болит люди оставляли табак. И в память о Бабуле Болит Нак Мак Фиглы стерегли овец. Все это работало, даже если это не было волшебством. Но это не возвращало Бабулю.
— Псих-Вулли? — спросила она, наблюдая за тяжелой борьбой пиксти и стараясь не заплакать.
— Ммфф?
— Правда ли то, что мне сказал Всяко-Граб?
— Ммфф! — брови Псих-Вулли неистово заходили вверх и вниз.
— Господин Фигл! Вы не могли бы убрать руку с его рта, — сказала Тиффани.
Псих-Вулли был отпущен. Всяко-Граб выглядел взволнованным, но Псих-Вулли был напуган. Он стянул шляпу и стоял, держа ее в руках, как будто это был щит.
— Это все правда, Псих-Вулли? — спросила Тиффани.
— О вайли-вайли…
— Только одно: да или нет, пожалуйста.
— Да! Так! — выболтал Вили. — О вайли-вайли…
— Да, спасибо, — сказала Тиффани, шмыгая и пытаясь сморгнуть слезы.
— Хорошо. Я понимаю.
Фиглы осторожно следили за ней.
— Так ты не против того? — спросил Всяко-Граб.
— Нет. Все… в порядке.
Она услышала, как это прокатилось эхом по пещере, со звуком сотен человечков, вздыхавших от облегчения.
— Она не превратишь мя в мрава! — воскликнул Псих-Вулли, счастливо улыбаясь остальным пиксти. — Эй, парни, я говоришь с каргой, и она смотрешь на меня добро! Она улыбнулась мне! — он просиял в сторону Тиффани и продолжал: — ты знашь, хозяйка, что если крутнуть пачку «Веселого моряка» тудысь, то кусок шапки и его ухо станут бабой без… ммфф… ммфф…
— Ой, что-то тебе опять дышать нечем, — сказал Всяко-Граб, затыкая рот Псих-Вулли.
Тиффани открыла рот, но остановилась, когда ее ухо что-то странно пощекотало.
На крыше пещеры несколько летучих мышей проснулись и торопливо вылетали в отверстие для дыма.
Некоторые из Фиглов были заняты на противоположном конце помещения. То что, как думала Тиффани, было большим круглым камнем, откатилось в сторону, открывая большое отверстие.
