Когда Фредди явился, Ласситер вручил ему фотографии и дал несколько ценных советов.
– Сделай копии с каждого снимка и займись склянкой. Я хочу знать, где ее изготовили и с какой целью. Одним словом, выведай все, что можно. Где-то есть музей стекла. По-моему, в Корнинге, Стебине или Уотерфорде.
– Вначале я ударю по библиотеке конгресса и Смитсоновскому институту, – заявил Фредди. – Если они ничего не найдут, то скажут, куда можно обратиться.
– Попробуй связаться с одной из фирм аукционеров, вроде Сотби, у них наверняка отыщется специалист по стеклу, или они подскажут, где найти такого.
– Бюджет расследования?
– Можешь слетать в Нью-Йорк, но не в Париж.
В пять часов вечера в кабинете появилась Джуди, размахивая листом бумаги.
– Факс из Рима, – объявила она. – Только что поступил.
Ласситер показал ей на кресло и протянул руку за сообщением.
– Вряд ли это тебя обрадует, – сказала Джуди, отдавая ему листок и усаживаясь.
– Почему?
– Да потому, что парень хочет баксов, а нарыл с гулькин нос.
– Да и то сплошное дерьмо?
– Вот именно. Как сообщает источник, Франко Гримальди никогда не арестовывали. Он зарегистрирован как избиратель, голосует за «Моторе»…
– Что это такое?
– Они требуют снять скоростные ограничения на дорогах.
Ласситер поднял глаза.
– Вот как? И это политическая платформа?
– Бепи говорит, что в Италии сотня партий. Короче, Гримальди не женат, точнее – он никогда не состоял в браке. Никаких задолженностей и судебных тяжб, одним словом, ничего.
– Как насчет кредита?
– На его счете в «Риначенте» целых три сотни долларов.
– Что за «Риначенте»?
– Универсальный магазин.
– Потрясающе. – Ласситер взглянул на факс. – А как обстоят дела с военной службой?
– Никогда не служил.
Вот так. Значит, Риордан ошибся.
– Род занятий?
– Не имеется.
– Безработный?
– Не регистрировался. – Джуди хотела что-то сказать, но тут же остановилась. – Я понимаю, что ты имеешь в виду, – произнесла она.
– Если верить источнику, у Гримальди нет никаких доходов. Ни работы, ни вспомоществования. Ничего! На что, спрашивается, он живет?
– Понятия не имею.
– Я хочу это знать. – Немного подумав, Ласситер добавил: – И еще. Здесь указано, что машины у него нет.
– Точно.
– И он голосует за ребят с моторами?
– «Моторе».
– Именно. Значит, он – первый за всю историю человечества пешеход, который против ограничения скорости на дорогах.
Джуди рассмеялась и потянулась к факсу.
– Я скоро вернусь, – сказала она, направляясь к двери.
– Подожди секунду, – попросил Ласситер. – У меня есть еще вопрос.
