От проницательного майора не укрылось, что «обычный мужик» то и дело машинально массировал левую сторону груди и тихонько охал.
― На какой машине он приезжал? ― поинтересовался я, прикрыв глаза и стараясь представить себе образ этого «обычного мужика».
― Такая странная, вроде редко у нас встречается, ― сразу же отозвался Ворошилов. ― Новая модель «шкоды». Кругом одни мерсы да форды с фольксвагенами, а тут такой раритет.
«Шкода... шкода... ― усиленно размышлял я. ― Новая модель. Кто у нас может ездить на чешском автомобиле? И почему такой странный выбор?»
Ну да, разумеется!
Я чуть не хлопнул себя ладонью по лбу, но вовремя сдержался, чтобы не выдать свою догадку в присутствии майора Ворошилова.
Один человек, с которым я встречался не так давно, в составе местной делегации недавно посещал Чехию по обмену опытом.
А махались они этим самым опытом с родственными нашим структурами.
И структуры эти были экологическими. Следовательно, речь скорее всего шла о тесте Елены Сапожниковой ― Руслане Коровине.
Круг замкнулся.
Теперь дело оставалось за малым ― мне предстояло выяснить, почему эта геометрическая фигура вообще появилась и что она означает.
Мы расстались с майором Ворошиловым очень довольные друг другом.
Он пообещал строго наказать своих филеров, а я в ответ на это только улыбнулся, помня свое обещание, данное Шурику в офисе «Фрегата».
...Приближался вечер.
Я помнил, что на без пятнадцати одиннадцать у меня запланирована деловая встреча с авторитетом Копченым напротив кинотеатра.
Как и в тот раз, господин Копченый восседал со своей братвой за круглым столиком уличного кафе, работавшего допоздна.
Впрочем, в этот вечер он был одет не так сногсшибательно, как вчера ― серый свитер в полоску ― и девочек рядом с ним не было.
Деловые аспекты нашей встречи мы обсудили за десять с небольшим минут и быстро пришли к взаимовыгодному соглашению.
Мои контакты с Уралом плюс транспорт, который обеспечивал Копченый, вроде бы решали зависшую в воздухе проблему с гранитом.
Копченый предложил это дело отметить и мы пропустили по рюмочке арманьяка, причем Копченый поинтересовался, по часовой стрелке следует крутить пузатую рюмашку возле носа, чтобы аромат напитка шибанул в ноздри, или против часовой. Я обещал уточнить.
Пока мы выпивали, минутная стрелка подбиралась к одиннадцати.
Без одной минуты я встал и, тепло распрощавшись с Копченым, пересек улицу.
Когда моя нога ступила на тротуар, часы показывали ровно одиннадцать.
