Виктор Фомич очень осторожно поставил дипломат на стол и снова вернулся в свое кресло, прикрываясь кейсом, словно щитом.
― А от кого же еще? Перестаньте темнить и говорите прямо, что вы намерены со мной обсудить? ― хмуро спросил он. ― Я вообще-то не понимаю, почему вы пришли прямо ко мне, а не к...
― Карасеву, ― закончил я. ― Ведь это именно Карась патронирует все фирмы, которые расположенные в этом здании, не так ли?
Виктор Фомич Кривоносов продолжал настороженно смотреть на меня, но хватка руки, заслоняющейся кейсом, заметно ослабла.
― Ах да, я же забыл представиться!
Я приветливо улыбнулся и сунул руку во внутренний карман. Кривоносов с ужасом наблюдал за моими действиями, даже рот слегка приоткрыл.
Но я достал вовсе не пистолет, как ожидал Виктор Фомич, а бумажник, из которого вытащил свою визитную карточку, которую катнул по полированной поверхности стола к начальнику бюро «Ястреб».
Шероховатый картон с очень четкой печатью врезался в кейс и, покрутившись на месте, остановился возле мизинца Кривоносова.
Виктор Фомич поставил дипломат на пол возле стола и, нагнувшись, ознакомился с текстом на визитке, не беря ее при этом в руки.
Потом он посмотрел на меня, снова уставился в визитку и еще раз окинул меня взглядом.
Вслед за этим Кривоносов поднялся с кресла, подошел к двери, закрыл ее ключом на два оборота и вновь уселся на свое место.
Не скрывая недавнего испуга, он поднес руку ко лбу и смахнул крупные капли пота.
― Хотите кофе? Или, может быть, водки? ― спросил хозяин кабинета тихим голосом.
― Мне кофе, себе ― что угодно, ― ответил я. ― Только без молока, пожалуйста.
Кривоносов прошел к бару и вытащил оттуда громоздкую немецкую кофеварку.
Опрокинув туда содержимое кувшина с водой, Виктор Фомич включил подогрев и, порывшись в столе, достал растворимый «Нескафе».
Я поморщился, но положил в стакан две ложки с горкой, а от сахара отказался.
Себе Кривоносов налил полстакана местной дрянной водяры и, для приличия буркнув что-то вроде «Ну, будем», выпил злодейку в три глотка.
― Вот так, ― проговорил он, прислушиваясь к своему организму.
После выпитой дозы Кривоносов слегка повеселел и даже дружески подмигнул мне.
― Вот работка, а! ― пробормотал он, с ненавистью смотря на свои дрожащие руки.
Я покамест молча слушал Виктора Фомича, изредка кивая на его жалобы.
― Если бы мне кто-нибудь сказал, что после ментовки, где чего только со мной не было, я сидеть в собственном кабинете и трястись при каждом визите, я бы решил, что надо мной издеваются, ― обращался ко мне Кривоносов, рассчитывая, очевидно, на сочувствие с моей стороны. ― Как будто самого вот-вот возьмут, право слово. Врагу, блин, не пожелаешь.
