– Внемлите, обращенные! – торжественно произнес я и бабахнул в настольный гонг. Антикварная, кстати, вещица. – Ныне пришла пора распахнуть души, изгнать оттуда мрак и впустить тот вечный Свет Истины, что ярче тысячи солнц. Начнем с тебя.
Я указал пальцем на ближайшее ко мне патлатое козлище. Парней обратить быстрее и легче, потому я обычно разгоняюсь на них.
– Назови свое мирское имя.
С этого приказа я стартую и им же ограничиваю официоз. Фамилия адепта, его прописка и воинский учет богу без надобности. По окончании обряда всем, конечно, придется заполнить подробную анкету, однако бумажками у нас ведают Марта с Марией. Сам Нектарий выше бюрократии. Выше и чище. Сизым орлом он парит над бренностью. Но, в отличие от птичек, ни на кого не гадит сверху.
– Ярослав, мой боже.
– Скажи, о Ярослав, от какого мрака ты желаешь очистить душу?
За основу тренинга я беру элементарную практику штатовских первичных групп психологической поддержки. Чем больше всякой дряни человек выпустит из себя, тем больше освободится места внутри него. Это место – уже ваше. Теперь адепта можно нашпиговать Добром, Любовью и Светом, словно утку – яблоками.
– Грешен, мой боже! Я изнурял плоть дурной травой и белым прахом. Нет мне прощения.
Так, марихуана и кокаин. Еще один кающийся нарк на мою голову. Среди козлищ у меня таких около трети, и за ними нужен суровый пригляд. Если этот явился толкать травку моей пастве, то очень скоро он получит сильнейший пинок под зад. А если он и впрямь идет к завязке, то для борьбы с Минюстом такие – наиболее ценный капитал. Живое доказательство пользы моей методики. Сравните: уральский гуру Эдик Лилиеншвагер сажает нарков на цепь, а Нектарий врачует словом. Одну дурь в башке заменяет другой.
– Есть тебе прощение, Ярослав! – возвестил я. – Свет уже проник в твою душу, я наблюдаю первые отблески. Ступай же изучи первую главу «Нектария Оздоровителя», а после явишься ко мне на собеседование… Следующий!
С другим новичком, лопоухим носатым Игорем, оказалось еще легче. Он покаялся в двух мелких кражах из супермаркета и юношеском онанизме, после чего был милостиво прощен и отправлен зубрить первую главу «Нектария Указующего».
Из двух сегодняшних телок первая, Варвара, лет сорока на вид, задала мне задачку. Она с таким жаром обзывала себя самкой волка и так яростно твердила о презрении, которая она к самой себе за это испытывает, что я заподозрил, будто у нее довольно редкая и трудноизлечимая мания – ликантропия. Но после наводящих вопросов я въехал: речь идет о банальной супружеской измене. Оказалось, она сбежала к любовнику-инженеру от мужа-философа, а тот в отчаянии поджег свой дом.
