– За-бав-нень-ко, – медленно, по слогам сказал Каховский и прищурился. – Вижу, это Суса Звягинцева вас ко мне отправила. Знаете, Макс, такая новость меня почему-то не слишком удивляет. А она вам заодно не рассказывала, что три года назад, когда Звяга ездил в Италию… Стоп. – Бывший олигарх оборвал сам себя и резко прихлопнул ладонью по столу. – Стоп. Не будем о Сусанне Евгеньевне. Женские закидоны к делу не относятся… Ну хорошо, для простоты на все эти четыре вопроса кратко отвечаю «Да». Такая лаконичность вас устроит?
– Совсем не устроит. – Я отрицательно мотнул головой. – Ни меня, ни, главное, вас самого. Я хочу услышать подробности по каждому пункту. Чувствую, вам есть что сказать.
– Еще бы, – с легкостью сознался Каховский. – Только вам это надо? Придется же откапывать корни, а это оч-чень неприятная процедура. Вы как-никак лицо при исполнении, вам положено пресекать подрывные разговоры.
– Вы только начните, – посоветовал я. – А там будет видно. Если копнете чересчур глубоко, я струшу и пресеку.
– Ну как хотите, – сказал бывший Мистер Пять Миллиардов. – Мне-то запросто. Меня жареный петух уже клевал…
Он добавил себе кипятка из обшарпанного белого электрочайника, но пить не стал. Он лишь понаблюдал, как лимонная долька в его стакане пошла ко дну. Упрямо вынырнула, чтобы быть придавленной сверху чайной ложечкой и затонуть снова.
– Вам не кажется, Макс, что у нас происходит какая-то фигня? – спросил он наконец. – Как будто наш паровоз выбрал новый курс и теперь едет не по рельсам? Поезд еще близко от прежней колеи, мы еще не повернули назад и даже ненамного отклонились в сторону, но нас уже начинает трясти… Не чувствуете?
– Я государственный чиновник, – мягко сказал я. – Моя работа – служить и защищать. И если генеральный курс начнет колебаться, я буду вынужден…
– …колебаться вместе с курсом, – закончил за меня бывший олигарх. – Угадал?
– Примерно, – ответил я. – Но я пока не чувствую особых колебаний. Просто в вашем Бутырском вагоне вечно трясет сильнее, чем в других. А небо из окна всегда в клеточку.
– Пусть так, – не стал упираться Каховский. – Мы, зэки, хуже пуганой вороны. Только имейте в виду: я уже скоро полгода как на воле. И фигня началась до моей посадки. У меня ведь, простите за грубую похвальбу, есть еще ученая степень по экономике, я защищался в Институте переходного периода… Можно обмануть старушку на рынке, но сам рынок обмануть нельзя. Рост либо есть, либо нет. Инфляция либо высокая, либо низкая. Капитал либо идет к нам, либо бежит от нас. В нашем случае – именно бежит, как наскипидаренный. А возьмите кадры…
