– Виноват: боевая мощь мичмана Жибы – одна мегатонна. Мне же приказано выделить бойца мощностью в десять мегатонн. А таковой у нас один: прапорщик Хутчиш. Последние апартаменты. Номер тринадцать.
– Почему тринадцать? – недовольно передернул плечами товарищ Семен. Как всякий дворцовый интриган, он был суеверен.
– Хутчиш сам себе такой номер выбрал. Сказал, так интереснее.
– И вы пошли на поводу? – Кажется, у генерала появилась возможность поставить полковника на место.
– Не сразу, – спокойно, как бы и не замечая генеральского негодования, ответил полковник. – Только когда предыдущий жилец, гвардии старшина Филиппов, тоже одна мегатонна, повесился на ленточке от бескозырки по невыясненным причинам… Однако вот и герой нашего романа. Апартаменты номер тринадцать.
Громов остановился и повернулся налево, к последним в ряду апартаментам. Дальше был тупик – коридор упирался в глухую стену, оштукатуренную «под шубу».
Генерал непроизвольно сглотнул. Пацан с третьего контрольного пункта просил их держаться середины коридора, полковник же легкомысленно подошел почти вплотную к решетке (эти апартаменты были оснащены не сеткой, а толстенной, самой что ни на есть решеткой), достал из нагрудного кармана миниатюрный пульт дистанционного управления с двумя кнопками и большим пальцем нажал правую. В апартаментах вспыхнул неяркий, какой-то пыльный свет, а полковник, убрав пульт, положил ладони на поперечный прут решетки и тихо, даже несколько заискивающе позвал:
– Толик?.. А, Толик?.. Вставай. У нас гости.
Генерал, осторожно выглянув из-за его плеча, не без злорадства отметил, что и Громова прошиб пот. Ага, не все коту масленица!
Апартаменты номер тринадцать были примерно шесть на девять. Из интерьера – лишь скромная облупленная тумбочка, да покосившаяся полка с семью-восемью книжками на ней, да узкая койка под полкой, да обшарпанный умывальник за койкой.
На койке, лицом к стене и тылом к гостям, лежал худощавый человек; даже до середины коридора, которую наученный горьким опытом товарищ Семен не покидал, доносилось ровное, здоровое посапывание.
«Спит, умница… – подумал полковник. – Или все же притворяется?»
«Притворяется, мерзавец… – подумал генерал. – Или действительно спит?»
Шалея от собственного безрассудства, он беззвучно достал из кобуры пистолет, с мягким щелчком дослал патрон и навел ствол на прапорщика Хутчиша – хотел посмотреть, как тот отреагирует. Ну, просто любопытно стало.
Человек не пошевелился, даже спокойное дыхание с ритма не сбилось.
