г. Мадрид, российское посольство, время 11:10
Тишина в кабинете второго секретаря посольства постепенно становилась невыносимой. Обе стороны из тактических соображений выжидали, мобилизуя силы и собирая аргументы. Но эта тишина ни у кого не ассоциировалась со спокойствием, напоминая скорее затишье перед бурей. Кабинет потонул в сизом табачном дыме, с наплывом которого кондиционер справиться не мог. Лукин, брезгливо поморщившись, приоткрыл фрамугу окна. Уличный шум стал заметно слышнее и к тайному удивлению всех присутствующих, он несколько ослабил царящее напряжение. В конечном итоге время работало против всех и от дальнейшего промедления никто ничего хорошего не ожидал. Сейчас все находящиеся в кабинете примерно одинаково ненавидели царящую в верхах бюрократию, столь замедлявшую процесс принятия даже самых неотложных решений.
„Вот грохнется „Боинг“, создадут комиссию по расследованию, зачитают в Думе доклад, отправят человек десять в отставку. Меня в первую очередь и это ещё не конец“ — с невеселой усмешкой подумал Казанцев. Однако последний факт взволновал его мало, слишком велик был общий стресс от происходящего. Он с тоской посмотрел на телефон. Молчит, зараза. А время идет… Большие настенные часы невидимым магнитом притягивали взгляд 2 секретаря посольства. Он пытался сопротивляться, но это плохо удавалось. Особой злости к сидящему перед ним человеку Сегрей Иванович пока не испытывал. Этот шантажист есть часть его работы, и только. Часть в высшей степени сложной и вредной работы…
Моргунов тоже чувствовал себя беспокойно, но на то были иные причины. В отличии от своего противника, он не обладал профессиональной подготовкой для поведения в подобных ситуациях и начал ощущать себя скверно. Прерывать операцию он не собирался, нет. И не только потому, что это создаст для его жизни непосредственную угрозу. Идти на уступки немыслимо. Даже если удастся выжить, что маловероятно, от такого удара он всё-равно не оправится и на ноги уже никогда не встанет. На этот кон Моргунов поставил всё и не жалел. Кроме победы не существовало ничего. Вообще ничего. Вряд ли посольские заинтересованы в том, чтобы выдать его испанской полиции, к чему им такая огласка? Наверняка предпочтут его скрутить, вытянуть все сведения и тихонько шлепнуть. Уютный подвальчик для таких целей у них обязательно присутствует. Дешево он им не дастся, однако общего исхода сей факт не меняет. Но почему молчит Москва? И какие она даст указания этому типу? И всё ли получилось у Хорева? Вдруг?.. Моргунов на миг представил себе весь идиотизм своей ситуации, не начни летчик операцию. От таких мыслей хотелось на мгновенье истерично засмеяться, а в целом становилось тошно, потому Василий Петрович гнал их от себя.
