Берки переехали в маленький коттедж, оставив нам каменный дом. Отец постарался обставить его нашей мебелью, которая заранее была перевезена сюда. Жена Джереми Берка отмыла полы, и фермерский домик засверкал, как может сверкать дом, построенный еще в 1870 году. Конечно, он разительно отличался от нашей нью-йоркской квартиры. Низкие потолки, чтобы комната скорее прогревалась, тесные комнатки. Но нам повезло – у нас был водопровод.
Одним словом, дом, стоявший на холме, открытом всем ветрам, являл собой воплощение нашей жизни.
Натали умолкла и погладила выцветшую фотографию.
– Кто этот мальчик? – спросила Оливия.
Натали улыбнулась:
– Этот мальчик – мое первое отчетливое воспоминание детства.
Вечером в день нашего приезда в Асконсет я каким-то образом очутилась в полях. Картофель давно уже убрали, накрапывая дождь. Вряд ли родители отправили меня погулять – скорее всего, они распаковывали вещи и не заметили, как я потихоньку выскользнула из дома. Наверное, низкие потолки и общее уныние, царившее в доме, давили на меня, и мне захотелось на свободу.
Я шла и шла по бесконечному полю, то и дело оглядываясь, чтобы не потерять из виду дом на холме.
На мне была маленькая шляпка из фетра с загнутыми полями и ленточками, завязанными под подбородком. Но от дождя она не спасала. Волосы мои вымокли и свисали мокрыми сосульками, беленькие башмачки покрылись грязью. Я наклонилась, чтобы их вытереть, а когда выпрямилась, с ужасом увидела, что подол моего платья тоже измазан в грязи.
Пальтишко и платьице были моей лучшей одеждой, из которой я еще не успела вырасти. Я принялась тереть подол, но пятно не исчезало. Я чуть не плакала от досады и горя.
И тут я увидела Карла.
Натали задумчиво разглядывала снимок, бережно держа фотографию.
Оливия не сразу сообразила:
– Так это и есть Карл?
– Да, – мечтательно вздохнула Натали.
– Он сын Джереми?
– Да, а почему это вас так удивило?
Почему? Да весь сценарий, сочиненный Оливией, теперь никуда не годился!
– Я… я просто думала, что Карл – ваш новый знакомый, что он приехал издалека.
– Можно сказать и так: он приехал из Ирландии. Правда, он был тогда совсем крошкой и звали его Шеймус. Это потом он стал Карлом.
Но Оливия имела в виду не только это, но и социальный статус. Она-то думала, что Натали выходит замуж за представителя высшей касты. Нет, Оливии чужд снобизм, но это была ее фантазия, воплощение мечты о прекрасном принце.
– Я считала его известным виноделом, – осторожно заметила она.
