До нее долетали обрывки разговора: «Очень щедро… да… история семьи… упорядочить записи», – но она не вслушивалась. Мысли ее уже понеслись дальше. Она размышляла, где бы нанять репетитора. С такими деньгами нет ничего невозможного.
Когда Отис положил трубку, Оливия вытащила из нижнего ящика стола буклет и протянула ему. Это был каталог из Кеймбридж-Хит, частной школы для проблемных детей местных преподавателей.
Оливия не была преподавателем. Не довелось ей быть и студенткой колледжа. Сразу после школы она пошла работать, а теперь, по определению Отиса, стала художницей. То же самое она писала в графе «профессия», заполняя многочисленные анкеты и резюме. Но в Кеймбридже подобных ей родителей не так уж и мало.
Кстати, Тесс – дочка преподавателя колледжа. Джаред работал на одном из факультетов незадолго до смерти. Это что-нибудь да значит.
А если нет, то есть и другие школы. В Провиденсе, например, куда Оливия уже посылала свои резюме. Это неподалеку от Асконсета. Они будут рядом с Натали, когда закончится лето.
А может быть, летняя подработка выльется во что-то более серьезное – работу секретаря, к примеру.
Она не рассчитывала на это, но хотелось помечтать.
Отис пролистал буклет и прочел то, что Оливия уже успела выучить наизусть. Пусть он считает ее фантазеркой – она все равно мечтала об этом еще до письма Натали.
– Ну что ж, прекрасно, – сухо заметил Отис. – Ты сможешь оплатить один год обучения в этой школе. А что потом?
– Потом либо Тесс получит стипендию, либо я возьму заем, но она должна быть первой, лучшей. Иначе я никто. У меня нет связей. По закону Тесс имеет право учиться в обычной школе, но ей там не нравится. В следующем году будет хорошая учительница, но я не могу гарантировать, что она попадет в ее класс. А в этом году преподавательница настолько внушила ей комплекс неполноценности, что исправить положение будет нелегко. – Она решительно сжала в руке каталог. – Тесс должна учиться в спецшколе. Разве ты не понимаешь, Отис? Мне нужна эта работа. Это наш с ней шанс.
Одно препятствие – Натали еще не согласилась ее принять.
– Я тебе помогу, – сказал Отис, словно прочитав ее мысли. Она кивнула и выжидательно умолкла.
– Деньги ты заработаешь, – сказал он. – Но меня волнует другое – твоя мечтательность.
– Я не мечтательница. У меня трезвый взгляд на вещи.
– И ты не хотела бы стать частью этой семьи?
– Конечно, хотела бы. А кто не хочет? Но я не Сибринг и никогда не буду одной из них.
