— Ты имеешь в виду формальдегид? — рассмеявшись, Скотти отпустил Августу, осознав что желание чуть поддразнить ее едва не заставило забыть о благоразумии. Но ему приятно было видеть легкий румянец гнева на ее щеках, а в глазах — живое выражение, которое появлялось в последнее время все чаще и чаще. — Уверяю тебя, этот запах можно почувствовать с расстояния в десять метров.
— Какие ужасные вещи ты говоришь! — Августа на всякий случай отошла на безопасное расстояние. Теперь их разделяло пианино. — Когда я видела мисс Горман, она вовсе не показалась мне такой уж… пахучей.
На лице Скотти появилась довольная улыбка.
— Ты случайно не ревнуешь?
— Я? Конечно, нет! — Августа возмущенно вздернула подбородок, но тут вспомнила, как выходила из себя, когда впервые увидела Скотти с его сестрами, и тихо добавила:
— Я доверяю тебе.
— Правда? — Это признание не могло его не порадовать, он уже успел убедиться, что Августа вообще мало кому доверяла.
— Конечно, — кивнула Августа, немного слукавив. Да, она верила ему, и все же какое-то беспокойство заставляло Августу с тревогой приглядываться к Скотти, не появятся ли в выражении его лица признаки раздражения или скуки. Она знала, что Скотти любит ее и будет любить пока… пока не разочаруется в ней. Пока не обнаружит так или иначе, что она совершенно обыкновенная, довольно скучная особа, не обладающая никакими особенными талантами.
— Тогда отдай мне свои трусики.
— Что? — Августе стало вдруг жарко, кровь бросилась ей в лицо, хотя она и была уверена, что ослышалась.
— Твои трусики. Быстрее. Отдай их мне. — В это время в коридоре прозвенел звонок.
— Нет. Зачем? Нет. Для чего? — бормотала Августа, пятясь от Скотти, который, обойдя рояль, приближался к ней с дружелюбной ухмылкой волка, собирающегося пообедать.
— Ты ведь доверяешь мне, не так ли?
— Но зачем тебе мое нижнее белье?
— Просто отдай их мне. Хочу весь день носить с собой в кармане.
— Но это глупо!
— Пожалуйста, Гасти! — его мягкий голос завораживал, настойчивый взгляд требовал повиновения. — Сними. Прямо сейчас.
Смущенная и встревоженная, Августа закусила нижнюю губу, пытаясь разгадать смысл происходящего. Дело было не просто в доверии. Просьба его была полна скрытого сексуального смысла, это было так же восхитительно неприлично и захватывающе страшно, как заниматься любовью в лифте.
— Это будет наш секрет, — сказал Скотти. — Что-то такое, о чем будем знать только я и ты.
Девушка нервно сглотнула слюну.
