Уитни рассмеялась и с сомнением пожала плечами.
– Может быть, мой бизнес и процветает, отец, но я никоим образом не была связана со спекуляцией капиталом.
– Барон провел свою юность, путешествуя по миру, – продолжал Дж. Т., не замечая ее возражений. – «Учась всему в путешествиях», – как пишет «Тайм». Шлялся с места на место, живя за счет щедрости других людей, если быть более точным.
– Да. Но…
Взгляд Дж. Т. задержался на ее лице.
– Он путешествовал на юг Тихого океана. Из Австралии к Новой Зеландии, потом – на Таити. А потом – на Гавайи.
«Отец наблюдает за мной, как кот за мышкой», – неожиданно поняла она, и по ее позвоночнику поползли мурашки.
– И все же не понимаю… Отец вздохнул.
– Он называл себя «Энди», когда мы были знакомы с ним, дорогая моя.
Уитни в ужасе уставилась на него. «Нет, нет, это невозможно. Этого не может быть», – пронеслось у нее в голове.
Но мрачное выражение на лице отца не оставляло сомнений.
– Это ведь только на один вечер, – поспешно добавил он. – Я знаю, что многого от тебя прошу, но…
Уитни отшатнулась.
– Нет, – отрезала она. – Об этом не может быть и речи.
Отец быстро подошел к ней и крепко обнял за плечи.
– Негодяй хочет свести с нами счеты, – процедил он. – Но, Уитни, мы покажем ему, что ни за какие деньги он не сможет купить положения, которое принадлежит Тернерам от рожденья.
Уитни замотала головой.
– Это невозможно, – прошептала она. Его пальцы больно впились в ее плечи.
– Мы что, должны все потерять из-за твоей глупой гордости?
– Папочка, – со вздохом попросила она, – пожалуйста…
Отец разжал пальцы.
– Я буду ждать тебя в библиотеке через сорок пять минут, – бросил он, решительно направляясь к двери.
– Отец!..
– Через сорок пять минут, – жестко повторил он, и, прежде чем она успела ответить, дверь за ним затворилась.
Уитни упала на постель. Это невозможно. Неужели Александр Барон и юноша, который забрал ее любовь и оставил взамен только ненависть, такую черную, что она сломала всю ее жизнь, – один и тот же человек?
Это было похоже на шутку – только никто не смеялся.
В то давно минувшее лето, когда ей было шестнадцать, она единственная из девочек в классе Академии мисс Портер действительно ждала летних каникул.
Они все были в том возрасте, когда перспектива провести каникулы с родителями кажется наихудшим наказанием.
Элли собиралась с родителями в Европу.
– Можете себе представить, – говорила она, закатывая глаза к потолку, – целых два месяца таращиться на музеи и церкви! Я умру! Я просто уверена, что не переживу этого!
