— Откуда вы?
— С самого Гузерипля, почитай. Прошлись немного по Кише, там есть тропа, ну и наскочили на ребят Никотиных, они сказали о тебе. Как не повидаться! Вышли напрямки,
через перевальчик, благо, снега там немного. Ты живой-здоровый?
Завечерело. Ущелье затянуло туманом. Не сговариваясь, расседлали коней, нашли свое старое пепелище и поставили костер. Племянник Телеусова увел коней на лужок, замеченный саженях в полтораста.
Мостик мы сильно раскачали. Вроде ничего. Скрипит, но держится. Власович обвязался веревкой, хотел идти. Только ступил, как вниз полетела доска. Нет, нельзя. И мы вернулись назад.
Уселись у костра, погрелись, взялись за чай, особенно вкусный после жесткой солонины, стали вспоминать довоенное время. Я рассказал об Улагае, Семене Чебурнове и его брате — Колченогом. Телеусов кивал, смотрел задумчиво, вздыхал. Нету покоя на Кавказе! А с врагами, что ж… Привычные. Встретим, если надо.
Сделалось морозно и темно. Накинули бурки. Костер разгорелся. Так и уснули у огня, привалясь друг к другу. А с рассветом ополоснулись в ручье, поели горячего, оглянулись на мостик слева и потянулись к перевалу. Знакомые, дорогие места. За вторым перевалом — кордон Ум-пырь,
Шапошникова с Коротченко на кордоне не оказалось, но по всем приметам они жили тут не один день. Дом протоплен, еда приготовлена. Куда-то отъехали.
Мы отдали коней хлопцу, и он повел их на выгревы, где зеленела трава. А сами прошли шагов триста на гору и поднялись на вышку, устроенную еще до войны на старой огромной сосне.
Эко нам повезло! Сразу увидели зубров. Два стада отдыхало за рекой в редком грушовнике. Еще одно — левей, на спуске Сергеева гая. Лежали, пригретые солнцем. Снизу из долины хорошо видать все горные склоны. Взялись считать. Один, другой, третий. Сошлись на том, что зубров здесь сто одиннадцать. При довоенном подсчете было сто семьдесять девять. Мрачноватая статистика.
Вот тогда Алексей Власович и сказал:
— Слышь-ка, на Молчепе я нашел только одно стадо. Семь штук, из них один теленок.
При Кухаревичах там паслось тридцать девять.
Главное дело нашей жизни заметно шло к закату. Война. Все та же война. Она уже закрывала небо над Кавказом, но и до того успела уполовинить зубриное стадо. Что дальше? Как сохранить зверя?…
Подавленные, мы молча возвращались на кордон. В чащу леса, откуда вдруг донеслись голоса, звон стремян, вошли скрытно и тихо. Не двое там… Сняв с плеча винтовки, мы осторожно шли от дуба к дубу. И, лишь увидев на крыльце черноволосого Шапошникова, вздохнули свободно и пошли полным шагом.
