Глава семнадцатая
НАД ОВРАГОМ
Динка лежала вниз лицом, раскинув руки и уронив на битый кирпич косы. Смутно, словно в тяжелом сне, она слышала над собой чьи-то приглушенные голоса, то грубые и резкие, то тихие и жалобные, как плач ребенка, но их заглушал тяжелый, булькающий шум в ушах и слова не доходили до сознания.
— Я говорил тебе, что это она. Горчица… А ты взял да ударил. Зверь ты после этого. Цыган… — шептал чей-то расстроенный, негодующий голос.
— А мне плевать, кто она! Живым отсюда никто не выйдет! — гневно отвечал другой.
— Это мой дом. Она ко мне пришла, — жалобно, по-детски всхлипнул третий.
— Твой дом, шкура? А ты чей? Кто тебя подобрал, сволочь? Пошел вон отсюда, пока цел!
Динка подняла голову и застонала. Голова была тяжелая, словно на ней лежало сто пудов, по шее струилось что-то теплое и заливало лицо. Губы пересохли.
— Пить… — с трудом прошептала Динка, не слыша своего голоса.
Неподалеку что-то метнулось, звякнуло ведро.
— Дай ей пить. Цыган.
— Пошли вон отсюда к чертовой бабушке! Кому я говорю, Ухо? — послышался грозный окрик.
— Не пойду. Ты убьешь ее… — упрямо ответил первый.
— Не убивай, Цыган… — жалобно всхлипнул ребячий голос.
— Пить… — снова прошептала Динка.
— Воды хоть дай… Сам дай, Цыган!
Ведро снова звякнуло. Тот, кого называли Цыганом, перешагнул через Динку, приподнял ее голову и прижал к губам жестяную кружку. Струя холодной воды плеснулась Динке на шею, пролилась на грудь. Она жадно припала к кружке и открыла глаза.
— Ну пей, что ли! — нетерпеливо произнес знакомый грубый голос.
Динка уперлась обеими руками в пол и попыталась встать. Но сил не было, тяжелая, словно чужая, голова ее снова упала на пол.
— Кончается… — испуганно прошептал кто-то.
Цыган грязно выругался.
— Идите вы знаете куда… — Он грубым рывком приподнял Динку и прислонил ее спиной к разваленной печи.
Месяц осветил ее лицо и шею, залитые кровью. Серые тени сдвинулись ближе, заслоняя собой свет.
— Кровь… — с ужасом прошептал детский голос.
— Эй, Ухо! Уведи Шмендрика! — сказал Цыган.
— Не пойду я… Не пойду!..
Цыган наклонился, набрал в рот воды и плеснул в лицо Динке. Она широко раскрыла рот, хватая губами воздух. Глаза ее посветлели, и взгляд остановился на темном лице Цыгана.
