— Да, он уже поехал… К вечеру вернется. Ну, пока мы одни с Мышкой жить будем. Мама уехала, Леня тоже уехал…
— А Вася ваш где? — спрашивает Дмитро.
— А Вася на фронте. Давно уже…
— А Мышка, значит, коло раненых? Вот это ей самая работа. Вот же добрая душа, пошли ей господи! — вздыхает Татьяна.
Динка смущенно улыбается:
— Мы с Мышкой вам гостинцы приготовили, да они на подводе едут. И тебе, Дмитро, тоже… Я тебе складной ножик купила, а Федорке платочек.
— Да чего ты беспокоишься, Диночка, разве теперь такое время, чтоб подарки возить? — расчувствовавшись, говорит Татьяна.
— Да я только вам и еще Якову-музыканту канифоль для скрипки…
— Кому? — с ужасом переспрашивает Татьяна, уронив полотенце.
— Мамо! — тихо и предостерегающе бросает Федорка.
Дмитро, шумно вздохнув, опускается на лавку.
— Якову Ильичу… для скрипки, — недоумевающе глядя на всех, повторяет Динка.
-. Ой, боже! А я думала, кому это? — в смятенье говорит Татьяна, суетливо прибирая со стола. — Вот уж не догадалась бы… А на что он тебе, Диночка?.. Обыкновенный человек.
— Что вы, Татьяна! Это же замечательный музыкант! Играет Яков теперь на свадьбах? — спрашивает она Дмитро.
— Э… Яка вже ему свадьба, — машет рукой Дмитро.
— Молчи, дурень, — тихо огрызается Федорка и громко объясняет: — Какие теперь свадьбы? Нема никаких свадеб зараз. За войну только приказчик Павло оженился!
При имени приказчика Динка вспоминает давнюю мечту Дмитро сделаться старшим пастухом.
— А что, Дмитро, — улыбаясь, спрашивает она, — тебя уже сделали главным пастухом?
Но Федорка не дает товарищу раскрыть рот.
— Эге! Ему до старшего пастуха, как мне до неба…
— Ну да, как тебе до неба, — ворчит Дмитро. — У нас три пастуха, у меня у самого подпасок есть… А вот как помрет дед, так и старшим поставят! Только и делов!
— Жди, когда дед помрет! Он еще здоровый, как тог дуб! — усмехается Федорка.
Дмитро переминается с ноги на ногу, щеки его заливает темный румянец.
— Сегодня здоровый, а завтра может и помереть, — говорит он, задетый за живое насмешливым тоном Федорки. — Мало ли с чего человек помереть может. Схватит ему живот или болячка какая прикинется, а может, и убивец какой-нибудь гакнет по голове топором, — неожиданно увлекаясь, говорит Дмитро, не замечая предостерегающего взгляда Федорки. — Вот тебе и мертвое тело…
— Чего? — весело удивляется Динка и, подметив тревожные знаки Федорки, останавливается. Улыбка сбегает с ее лица. — Вы что-то скрываете от меня?
